Мануэл Карлус - Во имя любви: Искупление

– Не знаю, – ответила Бранка. – Я сейчас больше о своем здоровье забочусь. Пока возле меня сиделка-монахиня была, я все думала: ну, пришел мой смертный час, раз она сидит, мои грехи отмаливает. Но видно, на поправку пошла, мне теперь самой доверили лекарства принимать. А Милена всегда была худенькой, и здоровье у нее всегда было отменное: спортсменка, пловчиха.

– А по женской части? – доверительно спросила Лидия. – Я ведь по-матерински интересуюсь, мы же друг друга понимаем. Если бы причина была в Нанду, я не стала бы таиться.

– Ничем таким дочка со мной не делилась, – ответила Бранка, уразумев, наконец, что волнует Лидию. – Но мне кажется, что они с Нанду пока сами детей не хотят. А по какой причине, мне неведомо.

– Может, оно и так, – задумчиво покачав головой, нараспев проговорила Лидия. – Но мне-то пора уже внуков иметь. У вас-то их вон сколько, а у меня ни одного!

– У вас дочка еще маленькая, с внуками можно погодить, – отозвалась Бранка.

Лидия, сообразив, что по этой части сочувствия она у Бранки не найдет, переменила тему.

– Мне кажется, вам пора постричься, сеньора Бранка. Сейчас я возьму ножнички и чик-чик, быстренько-скоренько вас обработаю.

Бранка, вспомнив обещание Лидии на суде, невольно подумала: устроила бы она мне чик-чик, если бы знала про меня всю правду!

– Может, не стоит, сеньора Лидия, – попробовала она воспротивиться.

– Стоит, стоит! – Лидия обожала свою работу и с готовностью открыла чемоданчик с набором гребенок, ножниц и феном. – Сейчас вы просто красавица, а после стрижечки станете королевой.

Бранка покорилась, хотя нельзя сказать, что ей было так уж легко принимать заботы Лидии и Нанду.

«Помнится, у Элены был какой-то врач, – думала дорогой домой Лидия, – у него они с Эдуардой рожали. Почему бы не отправить к нему Милену?»

Не в характере Лидии было отступаться от задуманного. И хотя она по-прежнему втайне недолюбливала Элену, она попросила Орестеса навестить свою бывшую жену и попросить устроить консультацию у Сезара.

– Да у меня язык не повернется просить о консультации у Сезара, – заупрямился Орестес, что бывало с ним нечасто. – Ты что, не помнишь, какая там случилась история? Во-первых, я не уверен, что они поддерживают отношения. А во-вторых, рекомендация Элены для Сезара совсем не лучшая.

– Может и так, – согласилась, подумав, Лидия, – тогда просто узнай у нее, в какой он работает клинике. Я пойду к нему без рекомендации. Но мне нужен знакомый врач! Ведь я сама пойду к нему за советом, Милену я пока повести к нему не могу.

Орестесу, может, и не слишком хотелось идти с таким вопросом к Элене, зато ему очень хотелось повидать невзначай Педру и разведать насчет работы. Может, все дурные истории уже позабыты и ему снова что-нибудь посветит? Он же теперь не пьет!

О своих надеждах он не стал говорить Лидии – надежд, и зачастую обманутых, было слишком много в их совместной жизни. И все-таки, продолжая надеяться, что убьет даже не одного, а сразу двух зайцев, Орестес отправился к Элене.

Он выбрал вечер пятницы, когда люди обычно бывают дома, собираясь поутру уехать куда-нибудь отдохнуть. Боясь отказа, он не стал звонить заранее. Орестес не любил договариваться и ждать. Ему нравилась другая установка: хватай быка за рога! Если дело не сладилось сразу, значит, нечего им и заниматься!

Но Элены он не застал. Они с Атилиу уехали на несколько дней в Тересополис, куда ездили теперь довольно часто. Фирма у них была общая, заботы общие, а работать они могли где угодно. В горах дышалось и думалось куда лучше, чем в городе.

Орестес позвонил в соседнюю квартиру. Сирлея с Педру по-прежнему жили с Эленой по соседству. Сирлея открыла дверь.

«Вот удача! Вот повезло! – возликовал про себя Орестес. – Все сделается само собой, ненавязчиво и непринужденно».

– Я, собственно, пришел перемолвиться словечком с Эленой, – объяснил он после взаимных приветствий и расспросов о здоровье, после того как уселся в гостиной с чашкой кофе, без которой гостеприимная Сирлея не могла отпустить ни одного, даже случайного гостя. – А ее нет.

– Да. Они уехали, будут только во вторник.

Ни Сирлея, ни Педру не знали истории Марселинью, поэтому Орестес со спокойной душой спросил о Сезаре.

– Не у него ли рожала Катарина?

– Я что-то давно о нем не слыхала, – задумчиво ответила Сирлея. – Катарина рожала не у него, но в очень хорошей клинике, сейчас я дам вам адрес. Вот только найду визитку.

Она встала и направилась к стенке, где на одной из полок красовалась обливная бирюзово-зеленая ваза Марсии, похожая на медузу, в которую Сирлея клала визитные карточки.

– Для Милены? – понимающе уточнила она.

– Для Лидии, – машинально, задумавшись о своем, прикидывая, как бы половчее навести разговор на работу, ответил Орестес.

Сирлея застыла в недоумении.

– И что же? – осторожно спросила она. – Будет рожать?

– Да не получается никак с родами, вот она и беспокоится, – продолжая делать в уме прикидки, отвечал Орестес.

Любопытная от природы, как все женщины, Сирлея, так и не найдя визитки, присела напротив Орестеса и уставилась на него.

«Если Лидия собралась рожать, – думала она, – может, и мне такое выпадет? Интересно, как отнесется к этому Педру…»

– А вы хотите еще ребенка? – спросила она. – Сандра подросла, Лидии не хватает малыша в доме?

– Конечно, хотим, – согласился Орестес. – Больше всех Сандра хочет, говорит, буду помогать, колясочку возить.

– А Лидии не тяжело будет? Все-таки возраст, здоровье… – продолжала расспрашивать Сирлея, очарованная перспективой, которая перед ней открывалась: а что, если всерьез этим заняться и родить Педру сына? Она всегда мечтала о сыне. Будут растить вместе с Катариной. А что? Очень даже здорово!

– Тяжело, наверное, – опять согласился Орестес. – Но ты же ее знаешь, она об этом не думает. Хочу внука, и хоть кол на голове теши!

Радужный пузырь мечты разлетелся в один миг, обрызгав горечью Сирлею. Ох уж этот неистребимый инстинкт продолжения рода, с которым так трудно расстаться женщине! А она-то! Уши развесила! Размечталась!

– Сейчас принесу адрес, – деловито сказала она и направилась к бирюзовой вазе.

– А как у Педру дела? – осторожно задал вопрос Орестес.

– У меня прекрасно, – ответил сам Педру, входя в гостиную. – Привет, дорогая, – он поцеловал жену. – Рад видеть в добром здравии, Орестес, – мужчины крепко пожали друг другу руки. – А как у вас?

– Здравия много, а вот с работой туговато, – не стал чиниться Орестес. С Педру ему хорошо работалось, и если бы не его несчастная болезнь, они бы работали и дальше – контакт у них наладился, они понимали друг друга.

– Так ты пришел насчет работы? – уточнил Педру.