Джейн Кренц - Лето в Эклипс-Бэй

— Наверное, алкоголь убьет микробов, — сказал Ник.

— Верно. Видимо, Юджин и Дуэйн тоже так решили.

Солнечный свет слепил после бесконечной ночи «Тотал Эклипс». Ник достал темные очки. — Что не так с миссис Берк? Ты хорошо ее знаешь?

— Нет, а вот моя бабка — хорошо. Миссис Берк — одна из членов ее кружка по игре в бридж, — отозвался Джереми. — Они вместе играют по средам и субботам уже почти сорок лет.

— Что значит, что твоя бабка может что-нибудь рассказать нам о том, откуда миссис Берк взяла эту историю.

Джереми тяжело вздохнул. — Мне будет нелегко расспросить ее в данный момент.

— Она все еще расстроена из-за того, что тебя пришлось вытаскивать из полицейского участка после драки?

— Да. Я сегодня заезжал к ней. Хотел все объяснить, а потом задать парочку вопросов о том, что произошло много лет назад. Но не многого добился. Она просто сидела за кухонным столом и выглядела еще более расстроенной, чем после моего развода. По всей видимости, я для нее — просто одно большое разочарование.

— Хочешь, я с ней поговорю? Скажу, что это все моя вина?

— Она уже решила, чья это вина, — сказал Джереми. — Как и все в городе, она обвиняет Октавию.

Дверь «Тотал Эклипс» у Ника за спиной распахнулась. Он оглянулся и увидел, как из темноты появился Уолтер Уиллис. Что-то щелкнуло.

— Эй, Уолт, есть минутка?

— Нет проблем. — Уолт изменил направление и отвернулся от пикапа у обочины. Подошел к Нику, солнце блестело на его чисто выбритой голове. — Мне нужно достать кое-какие инструменты, но я не тороплюсь. Чем могу помочь?

— Вы с Торрансом устанавливали систему безопасности в галерее Октавии Брайтуэлл, ведь так?

— Конечно, мы. Она попросила нас установить ее, когда открыла дело. А что? Какие-нибудь проблемы с ней?

— Нет. Мне просто было интересно, мог ли кто-нибудь кроме Октавии и ее бывшей помощницы иметь доступ к коду.

— Это как-то связано с пропавшей картиной, да?

— Да. Есть идеи?

— Ну, мы с Торрансом могли бы отключить систему, если понадобится. Но нам никогда этого не требовалось. — Выражение лица Уолтера омрачилось. — Послушай, ты же не думаешь, что кто-то из нас мог отключить код, проникнуть внутрь и украсть картину?

— Даже и в голову не приходило, — абсолютно искренне ответил Ник

Уолтер хмыкнул и расслабился. — Надеюсь, что нет.

— Но тебе не приходит в голову, кто еще мог бы отключить систему?

Уолтер потер квадратный подбородок, погруженный в раздумья и горящий желанием помочь теперь, когда убедился, что он и его брат вне подозрений. — Мы с Торрансом не давали код никому кроме мисс Брайтуэлл. Я знаю, что она дала его Норин Перкинс, но это и все. Тебе придется найти Норин и спросить ее, не давала ли она его кому-нибудь.

— Над этим работает Шон Вэлентайн, — ответил Ник. — Не думаю, что он уже нашел ее, но со временем разыщет. Спасибо, Уолт. Я просто хотел убедиться, что не проглядел чего-то очевидного.

— Еще бы. — Уолтер подмигнул ему. — Думаю, это меньшее, что я могу сделать для тебя после того, что вы с Ситоном сделали для нас с Торрансом. Я уже много лет говорил Фреду, что место нужно перекрасить, но он все откладывал это дело, якобы потому что у него нет денег. А теперь он говорит, что хочет, чтобы работа была выполнена по высшему классу. Так что от имени братьев Уиллис, я хотел бы сказать спасибо.

— Ничего, — сказал Ник. — Мы просто вносили свой вклад в улучшение Эклипс-Бэй. У Хартов и Ситонов очень глубоко развито чувство гражданской ответственности, знаешь ли.

— Как я понимаю, — сказал Митчелл в мобильный телефон, — ввязаться в драку из-за леди Октавии все равно что сделать предложение. Тебе лучше поговорить со своим внуком, или мне придется сделать это за тебя.

— Не лезь в это, Митч, — сказал Салливан. — Все наладится гораздо быстрее, если ты не станешь вмешиваться.

— Тысяча чертей. — Митчелл срезал несколько сорняков садовой лопаткой. Он мог слышать приглушенный звук работающего мотора. Салливан звонил с заднего сидения своего лимузина. — Весь чертов город о ней болтает.

— Полагаю, что весь город говорит так же и о Нике.

— Ну, вообще-то, да, но это другое. Он — Харт. Здесь все болтают о вас, Хартах и о нас, Мэдисонах.

— Если она собирается стать женой Ника, ей лучше привыкать быть темой здешних разговоров.

Хоть какой-то прогресс, подумал Митчелл. Упрямый старый болван по крайней мере использовал слово жена и имя Ника в одном предложении. Он перестал издеваться над сорняками и рассеянно постучал по рукоятке лопатки. — При условии, что он не удерет.

— Ты когда-нибудь встречал Харта, который бы удрал?

— Нет. Вы все чертовски упрямы.

— Почти как вы, Мэдисоны, а?

— Наверное.

На том конце ненадолго воцарилось молчание.

— Просто надо продержаться до рассвета, Митч, — тихо произнес Салливан.

Лопата застыла у Митча в руках. Слова эхом отозвались у него в голове, навевая воспоминания. Просто надо продержаться до рассвета.

Он спрятал лопатку и поднялся на ноги с низкой садовой скамейки. Схватив трость, он зашагал по гравиевой дорожке, которая вилась между пышно разросшимися цветочными клумбами, к оранжерее.

Но на уме у него были отнюдь не эти великолепные розы. Вместо них у него перед глазами вдруг встали зловеще зеленые джунгли постепенно погружающиеся в темноту. Это была ночь, в которую повсюду поджидала смерть. Никакой надежды на спасение до рассвета.

Чтобы пережить ту ночь, нужно было молчать и не поддаваться панике. И самое главное, нужно было доверять человеку, который прикрывал тебе спину, и чью спину, в свою очередь, прикрывал ты.

Просто надо продержаться до рассвета — были последние слова, которые они с Салливаном сказали друг другу, прежде чем устроиться и молча нести вахту в ту ночь.

Слова стали чем-то вроде их персонального кода, клятвы двух молодых мужчин, которые вместе прошли через ад. Ни он, ни Салливан ни за что бы не дожили до рассвета, если бы не прикрывали друг друга. Просто надо продержаться до рассвета значило Можешь рассчитывать на меня. Я здесь, с тобой. Мы вместе пройдем через это. Ты можешь довериться мне, друг.

Он засунул старые воспоминания обратно в дальний угол своей памяти и сосредоточился на настоящем. Открыл дверь оранжереи и шагнул внутрь.

— Ты закончил свой список? — спросил он.

— Да, но он чертовски короткий, А ты?

— Тоже. Многие ребята, имевшие отношение к «Харт и Мэдисон» в то время, либо переехали, либо умерли. У нас была секретарша, Энджи, помнишь ее?

— Конечно, — ответил Салливан. — Но она умерла лет десять или двенадцать назад. Мы оба ходили на похороны.

— Ее сын все еще живет в городе. У него магазин электронных приборов.