Айра Уайз - Снова замужем

– Нет, – сказал Антонио, падая вместе с Анджелой на кровать.

– Я люблю тебя! – закричала она, и Антонио застыл, не успев поцеловать ее.

– Повтори, – потребовал он.

– Я люблю тебя, – послушно произнесла Анджела. – Но выслушай меня, прежде чем…

– Если собираешься признаться, что вы с Мэтью Рочестером были любовниками, тогда оставь это при себе! – отрезал Антонио.

– Мы с Мэтью никогда не были любовниками, – произнесла Анджела слабым голосом.

Антонио опустил ресницы, словно пытаясь скрыть глубочайшее облегчение, и грубовато произнес:

– Ну ладно. Давай признавайся, в чем хотела, и покончим с этим.

– Я люблю тебя, – с нажимом повторила Анджела. – И всегда любила. Поэтому не могу скрыть…

– Чего ты не можешь скрыть? – нахмурился Антонио.

Анджела вмиг лишилась смелости и вместе с ней – дара речи. Вместо слов она нежно поцеловала мужа. Но сердце ее бешено билось, и Антонио должен был чувствовать это.

– Ради Бога, не томи! Неужели ты собираешься сказать мне нечто ужасное?

В глазах Антонио снова плескался страх. Анджела прикусила нижнюю губу, по ее щекам покатились слезинки.

– Я не приняла те таблетки, – сорвалось наконец с ее губ. – Я… я не смогла… убить жизнь, которая, возможно, зародилась благодаря нам.

– Нет… – Антонио с ужасом начал осознавать случившееся. – Нет, ты не могла сделать подобную глупость!

– Мне очень жаль, – выдохнула Анджела, дрожащими пальцами прикасаясь к побледневшим губам мужа.

Антонио вскочил и посмотрел на Анджелу сверху вниз, как будто она была совершенно незнакомым человеком. Это оказалось гораздо ужаснее, чем она ожидала.

– Да что с тобой? – хрипло спросил Антонио. – Ты что, самоубийца, что ли?

Анджела села, обхватив колени, и пробормотала:

– Было слишком…

Из груди Антонио вырвалось нечто отдаленно напоминающее смех.

– Чушь! – взорвался он. – У тебя было семьдесят два часа на то, чтобы принять таблетки!

– Я хотела сказать, было слишком для меня! – воскликнула Анджела. – А если я забеременела, Тоньо? Это было бы как убить Сандрино!

– Ты прекрасно знаешь, что нет! – отрезал он. – Ты же годами принимала таблетки! Какая сейчас была разница? Ведь ты жизнью рискуешь!

– Мне все равно. По крайней мере, я могу быть уверена, что не убью снова своего ребенка.

Антонио побледнел до синевы.

– Ты не убивала своего ребенка! – крикнул он.

– Не хочу больше говорить об этом! – воскликнула Анджела и спрятала лицо в коленях.

– А я хочу. – Антонио приподнял голову жены от колен. – Ты снова все решила, не посоветовавшись со мной!

– Ты заставлял меня принять таблетки. Это был не совет: ты хотел, чтобы я выполнила то, что ты считаешь нужным.

– Так было бы лучше.

С этими словами Антонио выпустил лицо Анджелы и отвернулся.

– Прости… – начала было она, но муж, не слушая ее, пошел в ванную и захлопнул за собой дверь.

Анджела снова спрятала лицо в коленях. Да, Антонио был прав: и зачем она только солгала ему, сказав, что приняла те чертовы таблетки!

Она правда собиралась проглотить их. И лишь поднеся ко рту, поняла, что не может сделать этого. Из-за себя и из-за новой жизни, которая, возможно, уже зародилась в ее теле. Потому выбросила таблетки, а потом солгала мужу, наплевав на последствия.

А может, она на самом деле, не зная этого, лелеет мысль о самоубийстве?… Нет, смерть здесь ни при чем! Материнский инстинкт, столь же властный, как необходимость дышать, требовал сохранить новую жизнь.

Анджела ничего не могла с этим поделать. Но как заставить мужа понять ее? Собравшись с силами, она встала с постели и направилась в ванную.

Она подошла к душевой кабинке и открыла дверь, из-за которой вырвались клубы пара. Антонио стоял спиной к ней, прижав руки к стройным бедрам, расправив широкие плечи, откинув голову – словно для того, чтобы горячая вода хлестала его по лицу. Вещи грудой валялись в углу.

– Тоньо, – произнесла Анджела. – Нам надо поговорить.

Повернувшись к жене, он смерил ее холодным взглядом золотистых глаз.

– Смотри, не попорти платье, – сказал он и отвернулся.

Анджела стиснула зубы, чувствуя, как внутри закипает гнев. И, не раздумывая, шагнула в кабинку, под струи горячей воды, в чем была – в платье и драгоценностях.

Ага, наконец-то мне удалось удивить тебя! – подумала она, встречая недоверчивый взгляд мужа.

– Тебе все же придется выслушать меня, – сказала она, и Антонио шагнул к стене, освобождая жене место.

Прислонившись к кафелю, он сложил руки на груди и наблюдал, как сверкают бриллианты и как, намокая, красный шелк делается почти прозрачным.

– Ну ладно, – сказал Антонио, – давай поговорим…

– Я – женщина, – заявила ему жена, вздернув подбородок. – И стремление сохранить новую жизнь укоренено в моей душе настолько глубоко, что я предпочту пойти ради этого на смерть!

– Средние века кончились, – мрачно съехидничал Антонио. – Женщины больше не обязаны оставаться рабами своих гормонов.

– Я не о гормонах, а об инстинкте, – уточнила Анджела. – О том самом инстинкте, который заставляет мужчин оплодотворять женщин!

– Опять-таки мужчины тоже не обязаны быть рабами этого самого инстинкта. Есть такая вещь, называется безопасный секс – одно удовольствие, и никаких детей.

– А ты что, всегда пользуешься презервативами? – спросила Анджела.

У Антонио дернулась челюсть, словно его ударили в зубы.

– Нет, ты предоставил заботу о предохранении мне. Значит, если что-то не сработает, это мои проблемы.

– Но не с риском же для твоей жизни! – возразил Антонио.

– Ты сам сказал. Это моя жизнь. Возможно, я рискую, а возможно, и нет. Шансы – половина на половину.

– Ради Бога, Анхела! – не выдержал Антонио. – Твоя мать умерла родами!

В глазах Анджелы блеснули слезы.

– А я и не говорю, будто мне не страшно, – прошептала она.

Выругавшись, Антонио выключил воду и прижал жену к себе.

– Глупая ты женщина, – произнес он, но слова его не звучали грубо. – Как ты могла решиться на такое, когда мы только-только начали узнавать друг друга?

– Я хотела, чтобы ты не сердился на меня, а был мне опорой, – прошептала Анджела.

– Договорились, – пообещал Антонио. – Но не прямо сейчас. Сейчас мне больше всего хочется придушить тебя на месте за такие фокусы!

Анджела сквозь слезы взглянула на мужа и улыбнулась.

– Тебе не кажется, что ты сам себе противоречишь?

Антонио фыркнул и поцеловал жену. Потом расстегнул молнию красного платья и, бросив его валяться мокрой грудой в душевой кабинке, вывел Анджелу наружу. Взяв с вешалки полотенце, он принялся вытирать жену.

– Может, обойдется, – примирительно произнесла Анджела.

– С нашим-то послужным списком? Ты беременна, миа кара, – вздохнул Антонио, закутывая жену в полотенце. – Мы с тобой это прекрасно знаем безо всяких анализов.