Екатерина Владимирова - Я так хочу!

Мучительный стон срывается с ее губ, когда мои губы смыкаются на ее груди, дразня языком то один сосок, то другой, захватывая его в плен, отпуская, охлаждая выдохом и обжигая горячим прикосновением.

Щелкает застежка бюстгальтера, и черное кружево падает к ногам, обнажая грудь полностью.

Тяжелое липкое дыхание, частое, прерывистое, влажное… Горячий воздух, смешанный с ароматами сплетенных тел, обжигает внутренности вместе с кислородом.

Касания становятся отчаянными и нервными, скользят по коже пальцы, задевая нервные окончания, вынуждая взлетать навстречу чему-то светлому и восхитительно прекрасному.

Губы вновь встречаются в жарком, порабощающем поцелуе. Жадно, неистово, словно в последний раз, словно два изголодавшихся по ласке хищника. Испивая друг друга до дна, снова и снова возбуждая теплом дыханием, срывавшимися с губ стонами, дерзкой игрой языков и трепетом сердец.

Мои пальцы, касаясь жара кожи, захватывают затылок девушки, вынуждая ее наклониться над столом. С наслаждением вдыхаю аромат дрожащего от желания тела, пробую на вкус ее пьянящее возбуждение, слизывая его губами и языком с кожи. Пробираясь к шее, чувствительной ключице, дразня дыханием грудь, прокладывая языком дорожку по животу, к пупку, зубами задевая кружево трусиков. Потянув их вниз, стягивая, касаясь носом пламенной кожи и вдыхая сладостный аромат ее женственности. Влажная, уже влажная… Для меня.

Она стонет, громко, не сдерживаясь, уже не стесняясь и не боясь. Шепчет что-то, но слов не разобрать.

Ногти впиваются в кожу спины, наверняка оставляя красные полосы. Выгибается мне навстречу в попытке получить удовлетворение.

Оторвавшись от нее на несколько мгновений, стремительно стягиваю с нее трусики и усаживаю девушку на стол, приподняв за попку. Наклоняю вперед, настойчиво приказывая выгнуть мне навстречу, как раньше.

Губы скользят вниз, ближе и ближе к источнику удовлетворения, захватывая кожу зубами и зализывая укусы языком.

Желание разрывает на части. Нестерпимо, медленно, мучительно… Как выдержать эту пытку?!

Алина пытается сдвинуть ноги, преграждая путь губам и языку, но мои руки настойчиво разводят их в стороны, открывая вершину ее женственности. Касаются влажных лепестков, нежно, легко, сводя с ума и даря блаженство.

Алина стискивает мои плечи, выгибается, постанывает и жарким шепотом обжигает мой мозг.

Дрожит, каждой клеточкой тела дрожит, словно в лихорадке. Кричит. Страстно, вызывающе, громко.

И я не выдерживаю. Отрываюсь от нее, губами касаясь ее приоткрытых в стоне губ.

Щелкает застежка ремня, звук расстегиваемой молнии, брюки падают на пол.

Приподняв ее за ягодицы, подталкиваю девушку к себе, раздвигая ноги и, лаская пальцами нежную кожу вдоль позвоночника. Алина выгибается мне навстречу и, я, не сдержавшись, захватываю губами ее грудь, скользя по ней языком.

Вот она та грань, после которой все изменится окончательно. Вот она эта грань. Один шаг, всего один шаг за край… К удовольствию, к удовлетворению, к восторгу… Желание, безумие… испуг…

Сердце стучит громко, сильно, руки дрожат, и каждая клеточка тела, словно раскаленная лава, пылает внутри меня. И нет сил выносить эту пытку…

Приподнимая Алину за бедра, словно насаживая на себя, и вхожу в нее. Влажная, узкая, теплая… Таинственная. Загадочная. Боже, прекрасная… восхитительно прекрасная, опьяняющая…

Резкий толчок и преграда, отделявшая девушку от женщины, разрывается. В помутненном сознании проносится мысль о том, что я догадывался об этом, а потом… ее стон, слабый писк… И мои губы, касаясь ее кожи, успокаивают ее, заглаживают вину…

Еще один толчок… Затем еще один… Возвратно-поступательными движениями, жарко, горячо…

Стонет, кричит, выдыхает мое имя… Ласково, нежно, откровенно…

Моя девочка. Я люблю тебя…

С моих губ срывается блаженный стон, когда она, сомкну ноги у меня на талии, прижимает меня к себе еще ближе, отчего погружение становится невыносимо полным и глубоким.

Жарко, обжигающе… Блеск, вспышка, яркий свет…

А она продолжает стискивать меня бедрами, не давай отстраниться, постанывая подо мной, выкрикивая мое имя, часто дыша, больно царапая кожу.

Какая страсть, какая откровенность, какое наслаждение!!

Еще один выпад, обнимая ее, стискивая за талию…

Еще один… Едва дышу, постанывая ей в губы…

Еще один… последний… Падая на нее, едва держась на ногах, тяжело дыша ей в волосы…

Взрыв, вспышка, ослепляющий удар… Она кричит, выгибаясь, прижимая меня к себе…

И я понимаю… Никогда. Никому. Ни за что. Она моя.

Навсегда.

Ну, да, я убежала!! А чего еще можно было от меня ожидать?! Черт, я никогда не любила сложности!! А тут… Тут не просто сложности. Тут — Игорь Абрамов!! Это что, шутки?!

Спокойный, тихий, умиротворенный… Совсем другой. Не такой Игорь Абрамов, которого я знала.

Мое сердце пропустило глухой тяжелый удар в ребра, ладони тут же вспотели.

Я застыла в дверях, чувствуя напряжение кончиками пальцев, и бросила на него быстрый взгляд.

Игорь… Лежит на постели, расслабленный, с закрытыми глазами и полуулыбкой на чувственных губах, ресницы немного подрагивают, словно он готов вот-вот проснуться, подскочить ко мне, связать морскими узлами руки и ноги и никуда не отпускать.

Я тяжело выдохнула, прикрывая глаза.

Когда я проснулась, он прижимал меня к себе, и выбраться из захвата его сильных рук было сложно, будто он знал, что я захочу сбежать, и заранее подготовился к этому. Но я все же высвободилась, натянула на себя нижнее белье и платье и поспешила удалиться. Лишь на мгновение задержавшись в дверях.

Спустилась вниз, а, проходя мимо бильярдной, стыдливо потупила взгляд, чувствуя, как краска заливает щеки и шею. Спешно покинула дом Абрамова, надеясь лишь на то, что меня не поймают. Потому что в этом случае… я совершенно не знала, что говорить, и как оправдываться за свое вчерашнее поведение.

Я чертыхнулась.

Разве можно было вообще оправдаться?!!

Нужно сматываться отсюда, пока Игорь не опомнился и не пустился за мной вдогонку!!

Что я и сделала.

Пришлось позвонить Камилле и попросить ее подъехать за мной.

Черт, как же она хохотала, глядя на мой подавленный, растрепанный вид, аж зубы сводит от ее непрерывного хохота и саркастической улыбки, расплывшейся на лице, наверное, от уха до уха!! А едва я села в машину она поспешила заявить, что если я не хочу, чтобы родители начали готовиться к свадьбе «по статье о развращении их дочери Игорем Абрамовым», мне стоит привести себя в порядок. Что я поспешно и попыталась сделать. А Камилла всю дорогу до дома только и делала, что подшучивала надо мной, язвила, усмехалась, а в результате вдруг заявила, что «так и знала, что у Абрамова все получится», потому что он «мужик, что надо».