Шайла Блэк - Порочные узы

А Джек, поверив в ложь о том, что Морган была помолвлена, с удвоенной настойчивостью убеждал ее подчиниться ему.

Жизнь без нее обернется сплошным мучением, но он не имел права жаловаться, ведь какое-то время она принадлежала только ему. Конечно, она не выйдет замуж за Брэндона… но и с ним она тоже больше не заговорит.

— Могу поспорить, твоего отца бесит сложившаяся ситуация с Морган.

— Ты себе даже не представляешь.

Горькая улыбка Брэндона сказала о многом.

— Как бы то ни было, я был в ужасе, когда получил приказ отправиться на три недели в командировку в Ирак. Я знал, что она останется одна и будет крайне уязвима. Знаешь, мне даже пришла в голову мысль, позвонить тебе, поскольку ты, блять, профессионал в этом деле.

Он вздохнул.

— Но я не мог дать тебе такую власть надо мной. Мне даже не приходило в голову, что все это время ты ждал момента, чтобы отомстить мне.

— Да, я не собирался сдаваться в течение всех этих трех лет.

— Я не виню тебя, — тихо признался Брэндон.

— Я просто рад, что из-за этого не пришлось откладывать мою поездку. Надеюсь, мы разобрались с этим раз и навсегда?

— Безусловно.

Джек вздохнул.

— Спасибо за правду.

Молчание. Джек сверлил Морган тяжелым взглядом, будто от этого она могла придти в себя. Но она не сдвинулась ни на миллиметр.

— Ей вкололи снотворное?

— Полагаю, что да. Она проснулась, около десяти минут назад, но сейчас…

Внутренности Джека скрутило, одновременно и от надежды, и от напряжения.

— Она что-нибудь говорила?

— Нет. Она просто осмотрелась вокруг, увидела меня и Дика, и снова закрыла глаза.

Она не спросила про него. Да и, собственно говоря, почему она должна была это делать? Глупо было надеяться. Ведь с ее точки зрения, он солгал и использовал ее. Почему она должна верить в то, что он любит ее? А если бы даже она и любила его… что ж, их с Брэндоном сегодняшнее утреннее представление благополучно излечило ее от этого.

Он заслуживал потерять Морган.

Но невыносимая потребность иметь ее рядом, разжигала в нем яростное отрицание данного факта. И осознание того, что он никогда больше не прикоснется к ней, полоснуло его, словно ножом, между ребер.

— Наверное, это и к лучшему. Так, она не будет чувствовать боли.

— Верно.

И она не проснется прямо сейчас. А если все-таки проснется? Захочет ли она, чтобы он был здесь? Нет. Она никогда не захочет видеть его снова, рядом с собой.

От ощущения тяжести в груди, он впечатал ботинок в стерильно чистый пол.

— Я должен идти. Скажи ей….

Что? Какую еще хрень он мог ей сказать, чтобы хоть немного улучшить сложившуюся ситуацию? Должно произойти гребаное чудо, чтобы она изменила свое мнение по поводу него. А Джек ни капли не сомневался в том, что у Вселенной для него чудес не осталось.

В конце концов, он остановился на самом простом.

— Скажи ей, что мне очень жаль.

Сжав кулаки и засунув их в карманы джинс, Джек заставил себя отвернуться от Морган, и уйти из ее жизни.

Морган расхаживала по паркетному полу гостиной Брэндона. Прохладная поверхность под ее босыми ногами ничуть не уменьшала жар ее мыслей.

— Сестренка, ты собираешься затереть пол до дыр?

Она бросила через плечо взгляд на Брэндона.

— Навряд ли.

— Окей, но продолжая в таком же духе, ты загонишь себя. А ведь не прошло и недели с тех пор, как тебя ранили.

— Мне необходимо двигаться, иначе я превращусь в статую.

Сев на софу, он широко расставил ноги и откинулся назад, облокотившись на руки.

— Я мог бы купиться на твои слова, если бы это выглядело, как простое упражнение. Но то, что я сейчас вижу, больше похоже на нервное хождение. Что тебя гложет?

Морган не ответила. Будет слишком глупо, если она признает правду.

— Ничего, — наконец прошептала она.

Поднявшись на ноги, Брэндон навис над ней. Проклятье, именно ему в их семье достались гены роста. Ибо она, по голливудским стандартам, считалась карликом.

Схватив за плечи, он развернул ее к себе лицом, резко прекращая ее взволнованное вальсирование по полу.

— Я знаю, как ты выглядишь, когда волнуешься по поводу своего шоу. Сейчас не тот случай, я прав? Тем более, Реджи уже извинился, за то, что купился на уловку Джека, похороны Эндрю прошли тихо, а пресса так и не знает, где ты находишься. Даже сплетни уже постепенно сходят на нет. Кроме того, ты быстро идешь на поправку.

Его нежный пристальный взгляд изучал ее.

— Догадываюсь, что тебя волнует только одна вещь. Или лучше сказать — один человек?

— Я не хочу говорить об этом.

— Ты не хочешь говорить о Джеке, с тех пор, как тебя выписали из больницы.

Морган закрыла глаза.

— Не произноси его имени.

— Ты слишком упрямая, сестренка.

— Я упрямая?

Она сердито ткнула себя пальцем в грудь.

— Извини меня, но не я начала все это дерьмо. Это сделал он. И теперь, я как то должна с этим жить.

— Жить с чем именно?

Брэндон скрестил руки на груди.

— Он застрелил человека, который намеревался тебя убить! И все это без малейших колебаний!

И все? Больше ничего?

— Да, он спас меня. Я благодарна ему за это. Но неужели, ты забыл тот маленький эпизод, где он солгал мне и затащил в постель, чтобы отомстить тебе, да еще и снял все это на видео?

Она скрипнула зубами.

— Мне, до сих пор, в это не верится. Он…

Черт возьми, как можно такое предательство объяснить словами?

— Он вел себя так, словно я значила для него что-то. Но это было обманом.

— А я думаю не было.

У Морган отвисла челюсть.

— Почему ты защищаешь его?

Брэндон послал ей извиняющуюся улыбку.

— Мы были друзьями до тех пор, пока я все не испортил. Джек ни за что бы не согласился на развод с Кайлой без веской причины. Несмотря на его образ жизни… он слишком религиозен. Я стал катализатором. Именно я, вновь и вновь подталкивал Кайлу к этому. Боже, как я хотел эту женщину. Единственная вещь, которую я так и не сделал: я не пришел к Джеку и не признался ему в том, что люблю его жену, а она любит меня. Я просто забрал ее, совершенно не заботясь о том, каково будет ему. Думаю, он всего лишь отплатил мне той же монетой: дал почувствовать каково это быть побежденной стороной. Сестренка, если ты и хочешь кого-то обвинить, то твоего порицания заслуживаю именно я.

— Ты хоть представляешь, что он сделал со мной?

— Мне не нравится это признавать, но скажу, что когда я ворвался в номер, ты не выглядела чересчур уж страдающей.

Морган покрылась двадцатью оттенками румянца, одновременно испытывая и стыд и ярость.

— Я не о том, как он прикасался ко мне.

Хотя, временами было тяжело принять то, как ей это нравилось.

— Все дело в том, как он имитировал искреннюю заботу обо мне.