Сара Мэйсон - Обман, или Охота на мачо

«Бристоль газетт» — не первое место моей работы. Окончив университет четыре года назад, я планировала поселиться в Лондоне и очень хотела устроиться в одну из государственных газет, но для того, чтобы попасть туда, требовался большой опыт работы. Единственный опыт, который у меня был, — это собирание клубники по выходным (должно быть, из всех людей только я одна получала от этого занятия истинное удовольствие) и работа официанткой. Я поняла, что мне стоит умерить свой пыл, распечатав двенадцатое письмо с отказом, и к тому времени, когда мне подвернулась работа в Бристоле, уже была согласна на все. Я очень обрадовалась этому предложению. Вы не представляете, сколько мне пришлось лгать, чтобы добиться должности спортивного корреспондента. Правда. Однако не стоит вдаваться в подробности.

Когда Джо просек, что я абсолютно ничего не знаю о спорте, он перевел меня в отдел новостей. Я самая младшая из всех сотрудников отдела новостей. Это означает, что я выполняю работу, до которой никто другой не снисходит.

В данное время я специализируюсь на некрологах о домашних питомцах. Очень трудно похвастать перед начальником своими писательскими способностями, когда пишешь «поэму» о коте: «…и девственно чистая, белая шерстка Персила выглядела так, будто была чуть припорошена снегом…» Да. Именно так.

Сегодня пятница, и я как всегда опаздываю на работу. Даже несмотря на то что редакция газеты находится в десяти минутах езды от моего дома, я совершенно не способна приехать туда вовремя. Стоя в ожидании лифта, который отвезет меня на третий этаж, отчаянно отгоняю мысли о вчерашнем инциденте в больнице. Беглый взгляд на белые костюмы заставляет меня нервно передернуться. Лифт приезжает, открываются двери. Я выпархиваю и сталкиваюсь нос к носу с красавчиком Питом, корреспондентом отдела криминальной хроники. У него в руках большая картонная коробка. Я налетаю на него с такой силой, что у меня перехватывает дыхание.

Красавчик Пит и я не ладим. Я считаю, что он самодовольный и ограниченный, а он считает меня чересчур надоедливой (возможно, довольно справедливо). К счастью, мы не притворяемся, что «нравимся» друг другу.

— Пит! — с содроганием выдыхаю я, борясь с искушением упасть на колени и сложить в мольбе руки. — Что это за коробка? Ты ведь не покидаешь нас, правда? — с иронией прибавляю я.

Красавчик Пит расплывается в довольной ухмылке. Судя по всему, я попала в самое яблочко.

Проклятье.

Он самодовольно улыбается:

— Нашел работу в издательстве «Дейли мейл», так что ухожу.

— Ясно. Ну, удачи тебе, — выпаливаю я.

— Спасибо.

Мы меняемся местами, и он выходит из лифта.

— Кстати, Холли, — говорит он, когда дверь уже начинает закрываться, — Джо хочет тебя видеть.

Он снова ухмыляется, и двери лифта закрываются с глухим стуком.

Я быстро направляюсь к кабинету Джо и стучу в дверь с табличкой «Редактор». Как обычно, в ответ на мой стук слышится рев «Войдите!»

Он разговаривает по телефону, разнося в пух и прах какого-то бедолагу, так что у меня есть минутка, чтобы разглядеть его кабинет. Это самая безликая комната из всех, что мне приходилось видеть. Меня всегда поражало, как такой большой (в прямом и переносном значении слова) человек может находиться в таком непривлекательном месте. На его столе нет фотографий, только груды бумаг. Нет ни картин на стенах, ни хоть каких-либо видимых свидетельств личной жизни. Я с иронией списываю это на большую любовь к работе. Он кладет телефонную трубку.

— Джо, привет!

— Холли! Как поживает твой кузен? Я надеялся увидеть его на чемпионате «Спэниш оупен» вчера вечером.

Когда я старалась получить должность спортивного корреспондента, то придумала воображаемого кузена (суперзвезду спорта) и назвала его Бантэмом. Я чуть было не назвала его Банбери в честь одного из героев Оскара Уайльда, но как только произнесла первый слог этого имени, то поняла, что Джо может обнаружить литературную связь. Бантэм, слава ему, помог мне получить работу. Вся проблема в том, что он участвует в чемпионате по гольфу (как будто у меня нет амбиций).

— Он заболел. Не смог играть.

— Очень жаль. А что с ним случилось?

— Э… грипп.

— Грипп?

Он хочет сказать, что грипп — не настолько серьезная болезнь, чтобы Бантэм не играл в чемпионате.

— Ну, симптомы были похожи на грипп. Вообще-то, это был тифозный грипп, — я решительно киваю.

— Тифозный? В Испании?

— Но заразился он не в Испании, — защищаюсь я.

— Уж конечно, нет!

— Вот именно! Вы ведь знаете про все эти тропические болезни?

Я улыбаюсь. Как жаль, что я не знаю ничего о той болезни, о которой рассказываю. Не знаю даже того, где ею можно заразиться.

— Он заразился… э-э-э… в Африке!

Старая добрая Африка кажется мне достаточно большим континентом, где наверняка есть все виды болезней. Джо понимающе кивает, так что я уверенно добавляю:

— Да, в Африке.

— А что он там делал?

— В Африке? — непринужденно переспрашиваю я, дабы выиграть несколько драгоценных секунд на обдумывание. Джо кивает.

— Ну, это… Естественно, он играл в гольф. В благотворительных целях.

Передо мной предстает малопривлекательная картина бугристых равнин и лесов Африки с раскиданными тут и там маленькими полями для гольфа.

К счастью, такая сомнительная картина не представилась Джо.

— Боже, какая неудача! — восклицает он.

— Ну, ты знаешь, Бантэм — он такой. Неудачи следуют за ним по пятам.

Я преодолеваю желание использовать пачку лежащих на столе у Джо листов в качестве веера.

— Вот прогульщик! Я имею в виду, в скольких турнирах он сыграл в этом году? В двух? И оба раза я его не видел. А то, что с ним случилось, — такая досада! Может, увижу его в следующий раз.

«Может быть! Но лучше не рассчитывай на это», — добавляю я про себя.

Я настолько измучена этими языковыми упражнениями, что только спустя несколько секунд вспоминаю, зачем я, собственно, сюда пришла.

— Ты хотел видеть меня?

— Да. Ты вчера написала хорошую статью про тот случай с мошенником.

— Ой, спасибо.

— С твоей подругой все в порядке?

— С Лиззи? Да, все нормально.

— Отлично. Твоя статья — только одна из причин, по которым я хотел тебя видеть. Пит уходит.

— Да, я знаю. Я только что встретила его в… м-м…

Я запинаюсь, когда осознаю, что в пятнадцать минут десятого меня не должно быть в лифте. Я должна быть уже на рабочем месте. Джо отмахивается в ответ на мое мычание.

— Но для тебя есть хорошие новости! Как это там? И грязный ветер нам приносит чудо? Чудесный ветер, что…

Мог бы вспомнить эти строчки сразу. У него дурацкая привычка путаться в метафорах. Бывает трудно понять, что он имеет в виду. Я начинаю успокаиваться.