Ольга Тимошина - Больше не зови меня

– Ну, а как же приз? – спросил Антон. – Ты и этого не помнишь? Ты выиграла поездку на Сицилию, на двоих. Все оплачено. Включая свадебную церемонию, на всякий случай. Ты можешь ехать хоть завтра.

– Нет, сначала найду с кем, потом поеду, я как-то не привыкла за последние месяцы спать одна и выходить замуж без мужа.

– Хочешь, я составлю тебе компанию, по-моему, классная идея, мы с тобой уже знакомы, никаких притирок – раз. Мы не влюбленные – никакой ревности. Мы оба устали, надо отдохнуть – три, – начал он перечислять все «за», загибая пальцы. – Четыре…

– Стоп, хватит, я согласна, поехали, прокачу тебя за свой счет, – засмеялась я в ответ.

На торговой площади в старом городе Канн царило оживленное веселье. Побережье готовилось к началу джазового фестиваля. Я уже давно работала переводчиком французского в модном глянцевом журнале. Надо признаться, год вышел славный. Я сменила квартиру на загородный дом, пусть и купленный в кредит, но это неважно, приоделась и похорошела, круглые формы моей второй беременности делали меня необыкновенно соблазнительной и привлекательной. Мужчины так и пожирали меня глазами, но, поняв интересность моего положения, расстроенно притупляли взгляды. Редакция нашего журнала готовилась к репортажу о приезде мировых звезд, а я в ожидании съемки, готовая в любой момент помочь с переводом, околачивалась среди торговых прилавков. Мой муж названивал каждые пять минут, беспокоясь о моем положении, но это ничуть не раздражало меня, ведь, в конце концов, это было именно то, к чему я шла и чего с успехом добилась.

– Как давно мы не виделись? – произнес голос Андрея у меня за спиной.

В своих мечтах я сотни раз разыгрывала ситуации, как мы снова встретимся и обменяемся колкостями и любезностями. Но именно в эту минуту весь заготовленный загодя репертуар напрочь улетучился из моей головы, и все, что я могла сказать:

– Два. Мы не виделись почти два года.

Он ждал, что я буду спрашивать о его жизни. А я не спросила, мне было не интересно. Когда мои фотографии появились на страницах всех московских журналов, он, наконец-то, нашел меня. Только было уже поздно. Я благополучно вернулась из Италии, приобретя шикарный загар, беременность и горящий взгляд. Андрей просил, требовал, угрожал, плакал и даже стоял на коленях. Он, наконец, сказал мне то, что я ожидала от него все шесть лет. Ничего, кроме жалости, я к нему тогда не испытывала. Я гладила его по седым волосам и мокрым щекам. В его слезах я видела отражение маленького ребенка.

Ребенка, которого не долюбили в детстве, чья ласка, нежность были похищены и отданы кому-то другому. Повзрослев, он обозлился и почерствел. Ничто не могло растопить его детскую обиду на одинокие дни, скупые дни рождения и тоскливые вечера в своей комнатке с ограниченным набором практичных игрушек. А ведь я так хотела все это ему дать. А теперь мне было пусто рядом с ним.

– Я так хотела дать тебе мою любовь, – кричала я ему в маленьком темном ресторанчике на задворках Смоленки.

– Прости, но это ты ушла. А я искал тебя, я скучал. Но ты опустилась на такое дно. Мне даже в голову не могло придти, что после баров Мадрида и Парижа ты скатишься до дешевых танцулек в привокзальных ресторанах. Но мне все это не важно. Просто вернись, и все будет как прежде, я прощаю тебя и… я люблю тебя, черт возьми. Я не могу жить без тебя.

– Ты простишь меня? Как прежде? – возмущенно прервала я его рыдания. – Свинья. Ты растоптал мою жизнь, ты убил меня. Я валялась в грязи дешевых баров, мяла чужие постели, меня бросали как тряпку и вытирали ноги. А ты даже не помнил моей фамилии. Но знаешь что? Я рада, что упала так сильно и больно. Потому что только так я смогла понять, кто я и зачем. Если бы ты меня тогда не бросил, я никогда, слышишь, никогда не была бы счастлива. И поэтому я благодарю тебя за то, что не любил. Никогда не будет как прежде, никогда.

– Что ты хочешь? Замуж? Ладно, ты добилась своего, я возьму тебя, ты вернешься? – спросил он, заглядывая мне в глаза.

– Поздно, Андрюша, – устало прошептала я, показывая ему кольцо. – Я уже замужем.

– Ты его не любишь, ты сделала это назло, – в бессилии закричал он.

– Я тебя больше не люблю, Андрюша…

И это была правда…

Он рыдал у меня на коленях. А я жалела его как маленького ребенка, потерявшего свою игрушку. А он и был тем самым ребенком. Его плечи сотрясались от раздирающей грудь боли. Он вцепился в мои колени, как будто пытался задержать меня. А я поглядывала на часы. Мое время с Андреем истекло.

Меня ждал другой человек, и я уже никогда не смогла бы быть веселой, притворной спутницей, не умеющей постоять за себя. Андрею нужна была новая женщина, но это уже была не моя забота. Я вышла тогда из темного ресторана на яркое солнце и улыбнулась небу. Меня ждала новая прекрасная жизнь, полная признаний в любви, нежности, ласки и заботы. И пусть не будет в ней атрибутов Dolche Vita, пусть в мою честь никогда не назовут яхту, зато я точно уверена, что свою порцию любви я всегда получу вне зависимости от настроения, погоды и финансового кризиса на всей планете.

Вспоминая тот наш разговор, я молча провожала Андрея до его жилья. Я знала, чувствовала, что встречу его тут. Он никогда не пропускал фестиваль, и каждый год, поселившись на лодке каких-нибудь приятелей, мы приезжали на юг Франции послушать хорошую музыку. Так случилось и в этом году. Мы молча вошли в порт, потом по узким плитам пристани, потом между стройных рядов яхт, и тут я увидела его лодку. Я сразу поняла, что она принадлежит Андрею. На борту его яхты большими буквами было написано: «Виктория».

– Ты назвал ее моим именем, – произнесла я, не веря своим глазам.

– Ты счастлива? – спросил Андрей.

– Очень, – ответила я.

– Хочешь, открою тебе секрет? – большинство яхт с именами женщин никогда не видели на своей корме ту, чьим именем она зовется. Та женщина навсегда остается либо в прошлом, либо мечтой.

За спиной Андрея, на тратате показалась точеная фигурка девочки лет 18. Увидев меня, она слегка растерялась, но, заметив мой выпирающий живот и оценив года, решила, что конкуренции тут нет. Она попробовала сделать обиженное лицо и, надув милые губки, кокетливо проскулила: «Ну, Котик, ты куда пропал? Тебе, что, со мной скучно?».

Андрей даже не обернулся в ее сторону. Как будто ее там не было. Фигурка расстроенно удалилась.

У меня зазвонил телефон:

– Привет, родная, ты где?

– Бегу, Антошка, бегу.

Я схватила корзину с персиками, обняла живот и припустила в сторону съемочной площадки. И пусть моим именем назовут хоть ракету, я – не мечта, я – настоящая, и я есть.

20.12.2008 Франция. Вильфранш Сюр Мер.