Кэрол Мортимер - Самый любимый

— Ничего — мне просто было интересно. — Ты все еще тревожишься по поводу Рекса Мейнарда, да? — спросила она раздраженно. — Папа, ну в самом деле, сколько можно просить прощения за одну и ту же ошибку! Я ведь…

— Все — сдаюсь! — Улыбаясь, он поднял над головой руки. — Я думаю, мне следует поделиться с тобой кое-какой информацией о нашем мистере Синклере, — сказал он более серьезным тоном. — Человек он непростой. В четырнадцатилетнем возрасте его усыновили супруги Синклеры, и одному богу известно, где и с кем он жил до этого. Нельзя сказать, что усыновление прошло нормально — он несколько раз убегал из своего нового дома. Когда ему исполнилось восемнадцать, он опять убежал — и на этот раз навсегда. Неизвестно, каким образом, но в последние двенадцать лет он сколотил состояние и теперь стремится к созданию финансовой империи. — Лицо мистера Шофилд а приобрело суровое выражение. — Он из тех, кто готов пройти по головам ради достижения своей цели, и я бы предпочел, чтобы ты держалась от него подальше. Поверь мне, я слышал о Джордане Синклере такие вещи, что этот негодяй Рекс Мейнард может показаться рядом с ним котенком!

Лара хорошо знала о жестокости Джордана, испытала ее на себе, и все-таки то новое, что она узнала о его жизни и о пережитых им в детстве трудностях, помогло ей лучше понять его. В последний раз он стал грубым и резким после того, как она рассказала ему о своем счастливом детстве. Любой человек на его месте почувствовал бы в этом случае горечь и обиду.

— Лара! — Мистер Шофилд посмотрел на отсутствующее выражение лица дочери и нахмурился.

— Прошу прощения. — Она ответила ему веселой, беззаботной улыбкой. — Все, что ты мне рассказал, папа, очень интересно, — сказала Лара непринужденно. — Хотя я не представляю, откуда ты берешь эту информацию… — Она насмешливо посмотрела на отца.

Мистер Шофилд был заметно смущен.

— Ну, у меня есть некоторые источники — сказал он негромко.

— В этом-то я не сомневаюсь, — заметила дочь, поддразнивая отца. Лара хорошо знала сыскное агентство, которое предоставляло ему подробную информацию обо всех мужчинах, с которыми она встречалась. Когда-то, возмущенная подобным вторжением в ее личную жизнь, она уже хотела было высказать отцу свое мнение об этой тактике ищеек, но затем поняла, что отец лишь пытается уберечь ее от таких мошенников, как Рекс Мейнард. В течение шести месяцев после того, как она нашла среди бумаг в его кабинете один из докладов агентства, Лара скрывала, что знает об этой слежке. Ей самой нечего было скрывать ни от отца, ни от кого другого, но зато она могла быть уверенной в том, что отец узнает о темном прошлом знакомого ей мужчины. То, что ей стало известно сейчас о Джордане, оживило почти угасший интерес к нему, поскольку она поняла, что Джордан не выбирал ее специально в качестве объекта своей жестокости. Его холодное, бездушное отношение к ней легче было перенести, зная о причинах. Так или иначе, у каждого мужчины есть свои слабости. А слабостью Джордана хотелось стать ей самой. — Но известно ли тебе из твоих источников, что Джордан продолжает встречаться с Кэти и что я…

— Что ты встречаешься со многими, ничего не значащими для тебя мужчинами, — закончил со вздохом мистер Шофилд. — Тебе ведь почти двадцать один год, Лара — пора, наконец, образумиться. В день рождения к тебе перейдет двадцать процентов акций фирмы «Шофилд хотэлз», — напомнил он.

— А я, как и раньше, позволю тебе распоряжаться ими, — сказала она печальным голосом. — Как ты делал это с самого начала. Я ведь не разбираюсь в вопросах бизнеса.

— Ты можешь все это освоить…

— Нет, не могу. — Она беспечно рассмеялась. — Потому что я не хочу. Я слишком ценю свою жизнь, чтобы осложнять ее бизнесом.

— Тогда, вероятно, тебе следует найти такого близкого тебе человека, который мог бы заниматься этим в твоих интересах.

— Я уже нашла его. — Она встала, улыбаясь. — Это ты!

— Ну вот — поделом мне, — вздохнул мистер Шофилд, наблюдая, как дочь набросила на плечи короткую бархатную накидку того же нежно-кремового цвета, что и платье. — Ты прекрасно выглядишь, дорогая, — сказал он восхищенно.

— Спасибо, — сказала она с улыбкой, высвобождая и распуская поверх накидки свои роскошные черные волосы.

— И кто же этот счастливец сегодня? — спросил мистер Шофилд сухо.

— А я еще не решила. — Лара рассмеялась, видя, как он нахмурился. — Я иду в гости, папа. Я думаю, там соберется обычная компания.

— Включая Джордана?

Лара повернулась к зеркалу, поправляя волосы.

— Насколько я знаю, его связь с Кэти еще существует, — ответила она небрежно.

— Значит, он там тоже будет.

— Возможно. А ты не хочешь пойти со мной? Мы собираемся у Бэзила.

Мистер Шофилд поморщился. Бэзил Джоунс был человеком, лишенным всяких моральных принципов, и устраиваемые им вечеринки очень напоминали разнузданные оргии.

— Будь осторожна, дорогая, — сказал он негромко. — Этот Бэзил уже несколько месяцев охотится за тобой.

Она рассмеялась.

— Но ему меня не поймать!

— Десятки женщин по всему свету говорили то же самое — пока не угодили в ловушку Бэзила.

— Ну уж с Бэзилом-то я как-нибудь управлюсь, — заметила Лара пренебрежительно. Она научилась уже уходить от настойчивых преследований этого главного в Лондоне повесы. От Гари Риджуэя Бэзил Джоунс отличался лишь определенным чувством вкуса. Как и Гари, ему было уже под сорок, и он казался ей слишком старым. Ларе не нравились подобные умудренные опытом мужчины, стремившиеся к обладанию женщиной из чисто спортивного интереса, которые через месяц после достижения своей цели не могут вспомнить лица этой женщины, не говоря уже об имени! Она овладела искусством избегать опасных ситуаций, и Бэзил до сих пор мирился с ее шутливыми отказами на его недвусмысленные предложения.

— Я в этом не сомневаюсь, — уверенно сказал мистер Шофилд. — Но выходит, что ты идешь на эту вечеринку одна?

Лара рассмеялась, поддразнивая отца.

— А что, в просвещенные восьмидесятые это может показаться кому-то предосудительным?

— Нет, почему же, — сказал он с вздохом. — Желаю хорошо провести время.

Подойдя к двери, ведущей из холла, Лара остановилась и оглянулась. Фигура отца была такой одинокой, да и во всем его облике в этот день чувствовалась какая-то необъяснимая печаль.

— Ты уверен, что не хочешь пойти со мной? — тихо спросила она с озабоченным видом.

— Абсолютно уверен. — Он, казалось, с усилием преодолел состояние подавленности. — Я почему-то весь день сегодня думал о Марион, — пояснил он дочери, продолжавшей с беспокойством смотреть на него.

— Я останусь дома с тобой…

— Ни в коем случае! — Он поднялся на ноги. — Тем более, что я все равно должен поработать сегодня вечером.