Сандра Браун - От ненависти до любви

— Извини, Хантер. Я, честное слово, меньше всего хотела навлечь неприятности на твою голову.

— И тем не менее мне теперь придется ходить в монстрах.

Она рассмеялась:

— И что же ты собираешься сделать для того, чтобы вновь обрести в глазах общественности благопристойное лицо?

— Выяснить, что приключилось с тремя крохами, и вернуть их родителям. Что-то подсказывает мне: они еще живы.

— Хорошо бы, — тихо откликнулась женщина.

На них снизошел покой. Кари лежала в объятиях дорогого ей человека и с любовью прислушивалась к тому, как бьется его сердце. Еще несколько минут назад все в этой маленькой камере пугало ее, сейчас же здесь было тепло и мирно.

— У меня отобрали часы. Сколько сейчас времени?

— Уже поздно.

— Ты с самого начала собирался ко мне прийти, да? Именно поэтому у меня нет ни одного сокамерника?

— Конечно. Не мог же я позволить, чтобы ты одна провела в тюремной камере целую ночь.

— А как ты объяснил цель этого посещения сержанту Гопкинс?

Хантер улыбнулся, и Кари поняла: если он одарил полицейскую матрону такой же улыбкой, то ее вопрос просто неуместен.

— Она — романтическая натура, и я апеллировал к этому ее качеству.

— Не является ли это разновидностью взятки?

— Разве что на уровне чувств.

— По-моему, еще немного — и ты превратишься в продажного блюстителя закона.

— Я уже являюсь таковым. Сама посуди: лежу в камере рядом с арестованной и мечтаю ею овладеть.

Женщина тихо засмеялась и прижалась к нему еще крепче.

— Тебе и вправду этого хочется?

— Прекрати, Кари, не то мы окажемся в еще более дурацком положении. Тебе тепло?

— Да… — вздохнула она. — Лежи, как лежишь, и не двигайся. Все-таки в узких кроватях есть своя прелесть.

— Да. Я, например, ощущаю твою грудь.

— Правда?

— Ага. Кстати, я уже говорил тебе, что у тебя чудесная грудь?

— Да.

— Когда в следующий раз мы займемся любовью, я намерен уделить ей особое внимание.

— Она будет с нетерпением этого ждать.

Рукой, которой Хантер обнимал Кари за талию, он притянул ее к себе еще ближе. Его губы целовали ее волосы.

— Мне так не хватало тебя! Я скучал по твоему телу, ночью протягивал руку и не находил тебя рядом с собой, а по утрам просыпался один. Это было очень тяжело. А помнишь тот день в Брекенридже?

— Я помню их все.

— Нет, тот, когда шел дождь?

— М-м-м, да.

— Честно?

Губы Хантера скользнули по носу Кари и запечатлели поцелуй на ее полуоткрытых губах.

— Что тебе тогда понравилось больше всего?

— Все. Мне нравится, когда мы медленно, без спешки исследуем друг друга руками и губами. Мне нравится запах твоей кожи, волосы у тебя на груди и на животе. Когда я вспоминаю о том, какой ты на вкус, у меня прямо слюнки текут. И еще мне очень нравится чувствовать тебя внутри себя.

Дыхание Хантера обжигало ей ухо. Оно сделалось частым и хриплым.

— А ты внутри — тесная и теплая, — прошептал он.

Эти чуть слышные слова казались некими запретными — и от того еще более сладостными — заклинаниями. Рот Хантера нашел ее губы, и они снова надолго слились в горячем поцелуе. Когда губы их разъединились, мужчина положил голову ей на грудь.

— Спи, — коротко приказал он.

— Ты останешься со мной?

— Да.

— Я люблю тебя.

— А я — тебя.

Их сердца бились в унисон. Через минуту Кари уже спала.

Когда при первых лучах солнца она проснулась, его уже не было, но место, на котором он пролежал с ней всю ночь, было еще теплым.

Внешне адвокат компании Даблью-би-ти-ви Напоминал Дэвида Нивена — с такими же изящными манерами и так же с иголочки одет, вплоть до свежей гвоздики в петлице. Появившись в то утро у двери ее камеры, он обаятельно улыбнулся:

— Доброе утро, миссис Стюарт. — Кари подумалось, что если бы у него была шляпа, он наверняка снял бы ее и с полупоклоном прижал к груди. — Вас отпускают.

Теперь, после ночи, проведенной вместе с Хантером, камера уже не казалась женщине такой зловещей, и все же, как только сержант Гопкинс отперла замок, арестантка выскочила наружу с быстротой резвой девочки.

— Благодарю вас, — выпалила она на одном дыхании. Адвокат взял ее под руку и повел по коридору, однако возле сержантского стола Кари остановилась. — Вы все еще хотите получить мой автограф?

Полицейская дама так и просияла:

— Я боялась снова беспокоить вас по этому поводу. Спасибо, что вспомнили.

Кари расписалась на чистом листе бумаги и протянула его женщине.

— У вас такие долгие дежурства? — спросила она.

— Сегодня у меня была двойная смена, — ответила та. — Меня попросил об этом мистер Макки — чтобы я присмотрела за вами.

Кари с благодарностью улыбнулась и вместе с адвокатом вышла из тюремного блока. Внизу ей предстояло получить вещи, отобранные у нее накануне. Вытряхнув из пакета свое имущество, она сверила его с полицейской описью и, рассовав по карманам, собралась выйти наружу.

— Минутку! — внезапно пророкотал за ее спиной знакомый голос. Обернувшись, Кари увидела лейтенанта Гарриса. — Мне нужно поговорить с вами, — рявкнул он, уставив ей в лицо толстый палец с обкусанным ногтем.

И снова страх холодной рукой схватил ее за горло. Неужели ей придется вернуться в камеру? Где же в таком случае Хантер?

— Мисс Стюарт выпущена под залог, — скрипучим голосом сообщил адвокат.

— Это касается только нас с ней, — воинственно ответил полицейский, величественно отмахнувшись от юриста. Его глаза, черные и блестящие, будто два жука, снова уставились на Кари. — Так вы идете или нет?

Это был явный вызов, а она — и это прекрасно знали Пинки с Хантером — в таких случаях никогда не шла на попятный.

— Конечно, — ответила Кари и, к величайшему неудовольствию адвоката, последовала за лейтенантом. Ей не оставалось ничего другого.

Они поднялись на один лестничный пролет, повернули направо, затем налево и оказались возле маленькой комнатушки. Открыв дверь, лейтенант пропустил ее вперед и едко бросил:

— Вот они, ваши друзья, не так ли?

Кари никогда не видела этой женщины — с добрыми глазами и серебристого цвета волосами, но сразу же узнала светлые вихры и помеченные оспинками щеки парня, стоявшего рядом с ней.

— Привет, — сказал Грейди Бертон. — Небось решили, что не смогли меня защитить?

Кари рассмеялась:

— Нет, но очень рада тебя видеть.

— А это, гм, миссис Пламмер, — представил Грейди свою спутницу. — Когда вчера вечером мы узнали, что вас из-за нас, гм, упекли за решетку, то собрались и решили прийти сюда сами.

— Вы проявили высочайшую сознательность, — ответила Кари, улыбнувшись обоим. — Вы поступили совершенно правильно. Разумеется, я ни за что не выдала бы вас, но все же вы должны были рассказать все, что знаете, полиции.