Сандра Браун - Грязные игры

Нет, он преуменьшает — его ненавидит вся неравнодушная к футболу страна. Люди презрительно усмехались, произнося его имя, или сплевывали, как будто отгоняя нечистую силу. Ни один человек в здравом уме не захотел бы нанять его на работу.

Однако у него оставался этот шанс, хотя и слабый.

За несколько дней до освобождения он получил приглашение на встречу — в этот день и этот час. На визитной карточке из плотного картона было выгравировано: Фостер Спикмен. Это имя было смутно знакомо Гриффу, но он не мог вспомнить, откуда.

Нажимая на кнопку звонка, он терялся в догадках, зачем он мог понадобиться парню, который живет в таком доме. Он полагал, что встреча сулит предложение работы, но, увидев этот размах, подумал, что, возможно, работа тут ни при чем. Может быть, мистер Спикмен принадлежит к числу ярых фанатов «Ковбоев», которые жаждали крови Гриффа Буркетта?…

Дверь открылась почти мгновенно. Его встретила струя кондиционированного воздуха, слабый запах апельсинов и парень, которому больше всего подошли бы набедренная повязка и копье.

Грифф ожидал увидеть горничную или дворецкого — кого-то в белом переднике, с мягким голосом и вежливыми, но в то же время равнодушными манерами. Парень, открывший дверь, выглядел иначе. Он был одет в обтягивающую черную футболку и черные слаксы. Широкое и плоское лицо, как у правителей майя. Прямые волосы, черные, как смоль.

— Э… Мистер Спикмен?

Парень покачал головой и улыбнулся. Или, скорее, показал зубы. Это нельзя было назвать улыбкой, потому что в его лице больше ничего не изменилось. Он отступил в сторону и жестом пригласил Гриффа войти.

Под высоким сводчатым потолком помещались три этажа. Восточные ковры нежными островами лежали на мраморном полу. Фигура Гриффа отражалась в огромном зеркале, висевшем над длинным пристенным столиком. Винтовая лестница представляла собой настоящее чудо архитектуры, особенно если учесть, когда был построен дом. Здесь было просторно и тихо, как в соборе.

Безмолвный парень кивком головы предложил Гриффу следовать за ним. Грифф снова подумал, что Фостер Спикмен устроил ему ловушку. Может, он припас в своей темнице тиски для дробления пальцев и плети?

Дойдя до двойных дверей, дворецкий — за неимением более подходящего слова Грифф назвал его так — толчком распахнул обе створки и отступил в сторону. Грифф перешагнул порог комнаты, скорее всего библиотеки, потому что три ее стены от пола до потолка занимали книжные шкафы. Четвертая стена почти полностью состояла из окон, откуда открывался чудесный вид на широкую лужайку и цветочные клумбы.

— Я гадал.

Грифф повернулся на неожиданный звук голоса и удивился во второй раз. Улыбавшийся ему мужчина сидел в инвалидном кресле.

— Что?

— Я гадал, насколько внушительным вы окажетесь при личной встрече, — он смерил Гриффа доброжелательным взглядом. — Вы такой же высокий, как я ожидал, но не такой… массивный. Разумеется, я видел вас только на расстоянии, с трибуны стадиона и по телевизору.

— Телевизор добавляет десять фунтов.

Мужчина рассмеялся.

— Не говоря уже о наплечниках. — Он протянул правую руку: — Фостер Спикмен. Спасибо, что пришли. — Они пожали друг другу руки. Неудивительно, что его ладонь была явно меньше, чем у Гриффа, но рукопожатие оказалось крепким. Он нажал кнопку на своем замысловатом кресле и немного отъехал назад. — Проходите, садитесь.

Он указал Гриффу на несколько удобно расставленных вокруг столика кресел. Грифф выбрал одно из кресел. Опускаясь, он ощутил приступ тоски по мебели такого качества, которой когда-то пользовался сам. Теперь он вынужден держать хлеб в холодильнике, который раздражающе жужжит.

Еще раз бросив взгляд на комнату и на ухоженный сад за окном, он вновь задал себе вопрос, какого черта ему здесь нужно, в этом особняке, увитом плющом, с прикованным к инвалидной коляске хозяином.

Фостер Спикмен был, по всей вероятности, лет на пять старше Гриффа, то есть ему было около сорока. Он отлично выглядел. Оценить его рост было сложно, но Грифф прикинул, что чуть меньше шести футов. На нем была скромная, но дорогая одежда — темно-синяя тенниска, слаксы цвета хаки, коричневый кожаный ремень, легкие кожаные туфли в тон ремню, желто-коричневые носки.

Штанины его брюк походили на сдувшиеся воздушные шары — внутри было слишком мало плоти, чтобы их заполнить.

— Хотите что-нибудь выпить?

Грифф отвлекся от своих размышлений и вновь посмотрел в лицо хозяина.

— У вас найдется кола?

Спикмен обернулся к парню, показавшемуся в дверях.

— Мануэло, две колы, пор фавор.

Мануэло был квадратным и массивным, как мешок с цементом, но двигался беззвучно. Спикмен заметил, что Грифф наблюдает за слугой, который подошел к бару и стал наливать напитки.

— Он из Сальвадора.

— Угу.

— Он в буквальном смысле пришел пешком в Соединенные Штаты.

— Угу.

— Он ухаживает за мной.

Грифф не мог придумать, что на это ответить, хотя ему хотелось спросить, не держит ли Мануэло, несмотря на свою улыбку, коллекцию высушенных человеческих голов под кроватью.

— Вы сегодня приехали из Биг-Спринг?

— Да, утром меня забрал мой адвокат.

— Неблизкий путь.

— Мне так не показалось.

— Пожалуй, — усмехнулся Спикмен. — После стольких лет за решеткой! — Он подождал, пока Грифф возьмет колу с небольшого подноса, который протянул ему Мануэло, а затем взял свой хрустальный стакан и поднял его: — За ваше освобождение.

— Спасибо.

Мануэло вышел и закрыл за собой двери. Грифф сделал еще один глоток кока-колы, и ему стало неуютно под откровенно любопытным взглядом Спикмена.

Что все это значит?

Обстановка начинала его тяготить. Решив, что пора переходить к делу, Грифф поставил свой стакан на край столика.

— Вы позвали меня сюда, чтобы лично познакомиться с бывшим футболистом? Или с осужденным преступником?

— Полагаю, вы ищете работу, — Спикмена, похоже, нисколько не обескуражила его грубость.

Не желая выглядеть отчаявшимся или нуждающимся, Грифф неопределенно пожал плечами.

— Уже есть предложения? — поинтересовался Спикмен.

— Ничего, что могло бы меня заинтересовать.

— А «Ковбои» не…

— Нет, и другие команды тоже. Меня отлучили от футбола. Сомневаюсь, что смогу даже купить билет на матч Национальной футбольной лиги.

Спикмен кивнул, как будто уже знал, как обстоят дела у Гриффа Буркетта.

— Если вы не можете заниматься ничем, что имеет отношение к футболу, что вы собираетесь делать?

— Я планировал отсидеть срок и выйти на свободу.

— И больше ничего?

Грифф откинулся на спинку кресла и вновь пожал плечами, затем потянулся за кока-колой и сделал еще один глоток.