Юлия Славачевская - Третий – не лишний! (СИ)

– Цветут, – заверила меня Алекто. – Прошлое прошлым, а женщины всегда стремились догнать и оторвать. Мамочку, например, уперли с королевского бала, где она выслеживала жертву. Так после этого понадобилось три мужика, чтобы доказать ей, как хорошо у нас жить. А в результате?..

– Что «в результате»? – подняла я брови.

– Мама так этим прониклась, – наклонилась ко мне собеседница. – Что стала хорошо жить одна, когда поняла, что три ребенка – это только разминка.

– Угу, – поежилась я. – А почему на вас такой дикий спрос? Вы же как бы... – и осеклась. Не хотелось напоминать про их возможную бездетность.

– Ты про детей? – помогла мне Алекто. – Так для соискателей это такие мелочи. Один из наших отцов восходил к основателям Теренции. И мы имеем приоритет на престол Дожа.

– То есть, – задумалась я. – Женщина не может носить корону Дожей, но муж женщины из твоей семьи имеет на это полное право. Так?

– Так, – подтвердила девушка, мастерски управляясь с поводьями. – И потом... кроме всего прочего, знаешь, почему в этом мире мужчины так охотятся за иномирянами, а особенно – иномирянками?

– Почему? – Похоже, есть что-то, чего я еще не знаю.

– Есть большая возможность, что и дети иномирян, особенно – подчеркиваю! – иномирянок спокойно смогут иметь детей. На третье поколение это обычно не распространяется.

– Мне тебя жалко, – призналась я, нервно передергивая плечами. Попробовала представить себе масштабы бедствия и вздохнула: – Это сколько же тварей на вас лезут!

– Уже гораздо меньше, – заверила меня подруга, кровожадно сверкая глазами. Улыбнулась: – Мы сильно проредили местное поголовье крупного рогатого скота. Тем более, мамочка решила, что ей скучно, и взяла всю контрабанду в свои слабые женские руки. И теперь вовсю пришпоривает всех важных персон, чтобы ручки не травмировать.

– Умная женщина, – закручинилась я. – От мужиков своих избавилась одним махом, остальных к ногтю прижала. Что еще нужно слабой одинокой женщине?

– Научить других? – засмеялась Алекто, привлекая внимание мужчин.

– Над чем веселитесь, драгоценные? – приблизился к боку повозки Филлипэ, видимо, начиная волноваться: а не научилась ли я еще чему-то особо ценному, чтобы лишить их особо ценного.

– Выясняем, возможен ли мир во всем мире, – сделала я честно-хитрые глаза.

– И как? – присоединился к нам Эмилио. – Выяснили?

– Конечно, – улыбнулась ему я. – Главное, вовремя отпустить в свободное плавание.

– Это правильно, – закивал Филлипэ. – Мужчина должен быть свободным, тогда он всегда возвращается к жене.

– Точно, – прошептала я на ухо давящейся от хохота Алекто. – Но иногда вперед ногами.

– А зачем мы едем на базар? – перевела я тему разговора, чтобы не объяснять мужчинам, почему у Алекто начались судороги.

– Нам хочется тебя побаловать, – переглянулись мужчины, явно что-то скрывая.

– Да-да, дорогая, – отдышалась девушка. – Побаловать. Вы завтра уезжаете к родителям Эмилио, и эти два показушника не могут тебя туда притащить без обручального ожерелья... – Поправилась: – Двух.

– И в чем подвох? – нахмурилась я, внимательно разглядывая слегка смутившихся Филю и Эмо.

– Увидишь, – пообещала Алекто. – Это еще одна из причин, почему я не хочу замуж. Такое на себе носить! Бр-р-р! – передернула она плечами. – Я у мамы когда эту гадость нашла – думала, специальное оружие.

– Каждый человек, – я пригвоздила тяжелым взглядом мужчин. – Сам кузнец своего счастья. То пальцы себе отшибет, то лоб поранит... Помните об этом.

– Тебе нотир носить пока не обязательно, – осторожно попытался успокоить меня дипломатичный Эмилио.

– Только после официальной церемонии, – влез откровенный Филлипэ.

– А муж что носит? – полюбопытствовала я.

– Такую же, – поведала Алекто. – Только чуть побольше и потяжелее.

– Класс! – повеселела я. – Будет к чему камень привешивать.

– Какой камень? – подозрительно осведомился синеглазый.

– Драгоценный, – пояснила я, хлопнув ресницами. И гораздо тише: – Мрамор, гранит, магнитный железняк...

Вот так, за неспешной беседой, мы выехали к оживленно кипящему людской активностью рынку. В глазах зарябило от всевозможных цветов торговых палаток и предлагаемых товаров.

Наша повозка подъехала к огороженному месту, где уже топталось, бодалось и лениво двигало челюстями целое стадо ездовых животных.

– Присмотри, – кинула поводья с межой монеткой подбежавшему мальчику Алекто.

– Как обычно.

– Да, высокая госпожа, – поклонился маленький бесенок в засаленной кацавейке. – В ставках участвовать будете?

– Безусловно, – улыбнулась девушка, позволяя снять с себя с повозки Эмилио. – Поставь от моего имени три к одному.

– О чем речь? – поинтересовалась я, оказываясь на руках у Филлипэ.

– И на эту высокую леди – тоже три к одному, – подмигнула мне Алекто. – Выигрыш обмоем в ближайшей харчевне.

Мужчины дружно застонали.

– Количество выпитого, – широко улыбнулась я синеглазому. – Будет обратно пропорционально зависеть от количества купленного.

– Намек понял, – прижал меня к себе мужчина, пробираясь через толпу к ювелирной лавке.

Спустя полчаса...

– Убийца! – орала я, покачивая в руках и в районе коленей пудовую обручальную шейную гривну темных. Это не гривна, это хомут, якорь, удавка! Да если я на себя это вздену, то шею себе сломаю! И палача не нужно, само сделается. Зато не буду мучиться...

– Дорогая, – попробовал утихомирить меня Эмо, – не стоит так волноваться....

– Душегубец! – повернулась я к нему, кивая на золотое колесо от телеги, выдаваемое за обручальный символ светлых. Чтобы носить его, надо быть не женщиной, а бронированным лосем, причем местным, который в полтора раза крупнее нашенского обычного.

Итог: в этих подтверждениях брачного союза от Эмо и Фили можно передвигаться исключительно лежа. Если тебя несут на носилках, и под шеей подушечка. Иначе – способ казни с особой жестокостью.

– Драгоценная! – пытался подступиться ко мне Филлипэ. – Это всего лишь скромное ожерелье на каждый день...

– Убью! – тихо пообещала я, начиная раскачивать обручальную гирю как ядро для метания.

– Может, тебе показалось это слишком скромным, – неправильно понял мои оифовенные слова Эмилио. – Мы можем попросить хозяина подобрать что-то более... богатое.

– Ты его сначала с потолочной балки сними, – посоветовала Алекто, опфовеиио забавляясь.

– Зачем? – нахмурилась я, поднимая голову и обозревая ювелира, сидящего, будто канарейка на жердочке под потолком. – Пусть там посидит! Лишние трупы нам не нужны!

– Высокая леди, – пролепетал несчастный. – Если это возможно, то не могли бы вы перенести ваши изумительные чувства наружу и дать им волю там? У меня дети. Мне их нужно кормить, а если вы начнете швыряться предметами брачного туалета, то кормить мне их будет нечем!