Лаура Кинсейл - Благородный разбойник

– Благополучия? – Он коротко засмеялся и перевел взгляд на озеро. – Странная забота.

– Скоро она станет привычной для тебя. Молюсь за это. Ради моей Элли.

– Разве это вас интересует? Меня очень удивляла совершенная непригодность рыцарей, выбранных вами для ее охраны.

– Госпитальеры? Безнадежные глупцы. – Меланта смотрела, как Елена смеется проказам Маттео и Нима, скачущим перед толпой. – Ну, теперь мы в расчете?

– Проклятие, миледи, – пробормотал Аллегрето. – Это было слишком рискованно.

Графиня пожала плечами.

– Единственная возможность. Другой тогда не представилось. Елена оправдала надежды.

– Да, она еще бесстрашнее, чем вы. Господи, защити меня.

Леди Меланта улыбнулась, продолжая смотреть на Елену.

– Так мы теперь в расчете, Аллегрето?

– Да, миледи.

– Заботься о ней, – с жаром сказала графиня. – Никому другому я бы это не доверила.

Открыв ставни, Елена смотрела на озеро. Комнату Джино в башне вычистили и заново обставили. Стены обтянули белым дамасским шелком с вышитыми красными розами. Старую мебель вынесли, заменили даже кровать, а пол застелили мягкой тростниковой циновкой.

Она не позволила ни Маргарет, ни даже Каре проводить ее в башню. Слава Богу, что совет решил не прибегать к торжественному присутствию в спальне новобрачных. Судя по всему, они решили ограничиться роскошным праздничным пиром. Даже в башне она слышала веселое пение, звон металлических тарелок и ложек, лай Нима и возбужденный голос Маттео. Он впервые присутствовал на свадьбе, ему очень нравились шумный праздник и вкусная еда.

Чего нельзя было сказать об Аллегрето. Глубоко дыша от быстрого подъема по крутой лестнице, он вошел в спальню, прислонился к двери и мрачно посмотрел на Елену. Он все еще был в свадебном наряде.

– Когда твоя сестра научилась столько пить?

– Неужели? – беспечно спросила Елена. – Я не заметила.

– И все потому, что я не позволил ей сидеть у меня на коленях, – сказал он с таким выражением, как будто винил за это жену.

– Я думаю, она слегка... нервничала.

– Разумеется, она считала, что я отравлю ее вино. Хотя это не помешало ей выпить целую бочку.

– А ты не находишь, что твоя любовь к ней вновь ожила?

– Ведьма, – мрачно ответил Аллегрето. – Я в самом деле отравлю ее вино, если она не будет вести себя скромнее.

– Я знаю, ты предпочитаешь скромных женщин, – пробормотала Елена, пряча улыбку.

Он подошел к большому дорожному сундуку с одеждой, сел на разрисованную крышку и снял мягкие сапоги. Он старательно отводил от нее взгляд.

– Спасибо тебе за клятву. С Франко.

– Это было мне наказание от священника. Или клятва, или хождение босиком в Иерусалим, так что... – Аллегрето пожал плечами.

Елена молча стояла у окна. Распущенные волосы прикрывали ее, словно непорочную девственницу, подбородок был слегка опущен.

– Ты ведь не пытаешься притвориться скромной? – подозрительно спросил он. Затем встал и неторопливо направился к ней.

По мере того как он приближался, она все ниже опускала голову, пока не стали видны только ремень с кинжалами да его широко расставленные ноги, когда он встал перед ней.

– Господи! – проворчал он. – Прикажи заточить меня в темницу, пока я не подумал, что выбрал себе не ту жену.

– Ты хочешь вновь оказаться в оковах?

– О да! – Он слегка прикоснулся губами к ее рту. – Если ты придешь и будешь меня пытать.

– Аллегрето, я люблю тебя, – прошептала она, глядя в его черные глаза.

Мир, перемирие ( лат. )

дорогая ( ит. )