Оксана Гринберга - Отбор для Темной ведьмы [СИ]

- Меня вызывают в Обитель, – заявила я своей горничной, когда та вынырнула из смежной комнаты, чтобы помочь мне одеться. Но опоздала – на мне уже было дорожное коричневое платье, волосы собраны в косы. В холщевый мешок я сложила кое-что из одежды и взяла немного денег – золотые и серебряные монеты с маминым профилем.

И все потому, что путь в Обитель мне был заказан, пока не разберусь со Светом внутри себя! Что же касается Источника – уверена, Наставник успокоит его сам. Кому это еще сделать, если не сильнейшему магу в Темном королевстве?

У меня же было дело на Востоке, в городе с хрустальными куполами и подвесными садами. Правда, мы находились в состоянии войны с Астором, но вовсе я не собиралась на всех углах кричать, что на Отбор явилась старшая принцесса Норберга.

- Ворон принес письмо, покажешь его королеве, – протянула горничной свиток из Обители. – Мне нужно разобраться, что у них стряслось.

Уезжать, не попрощавшись, не хотелось. Но Сигурд отправился с инспекцией в Красные Горы, где недавно видели каменных горгулий, хотя после поражения Светлой армии их погрузили в спячку. Мия, уверена, спала не хуже горгульи, протанцевав на балу с очередным кавалером до самого утра. Родители были заняты: мама – своей беременностью и государственными делами, отец – очередной фрейлиной, подозреваю, с маминого согласия.

От их былой любви ничего не осталось, одна лишь видимость брака.

Я же расцеловала близнецов на прощание, вглядываясь в чистые детские лица, радуясь тому, как причудливо играла в братьях Тьма. Затем все же решилась и написала небольшую записку Сигурду, объяснив свой спешный отъезд тем, что у меня возникло небольшое дело личного характера. На этот раз не врала, потому что вместо Обители отправлялась на Восток, на этот чертов Отбор, чтобы снять с плеча позорную метку.

Произошла ошибка, которую должны исправить те, кто это все и затеял. Ведь я – Темная и никакая не Избранница.

Кто же сейчас правит в Асторе? Кажется, Олаф Первый из династии Орвик. А жену, выходило, подыскивали для его единственного сына, принца Айдара. Проклятый Светлый, он что, сам не может с этим справиться?! Такой мне не подходил, а уж я ему – тем более. Какая из меня невеста для Светлого принца?

Наш отец, частенько перебрав красного вина, присылаемого нам из жаркой Хефии, чей король сватал за моего брата младшую дочь, случалось, называл своих детей монстрами. Но мне в его нетрезвых разговорах отводилась особая роль. По его словам я была даже не монстром, а... Он звал меня чудовищем. Самым страшным порождением Тьмы, которое вышло из его чресел. Потому что мой Дар, из-за которого меня чуть не убили в первые минуты жизни, серьезно его пугал.

И он был прав, меня стоило бояться! Причудливое сплетение Темной и Светлой магии позволяло делать такие вещи, которые приводили в изумление даже Наставника в Темной Обители.

Они ввалились на постоялый двор, стоявший на выезде из деревушки под названием Виренеевка – с десяток покосившихся домов, колыхающееся на ветру тряпье да худосочная скотина, которую гнал по склону пастух в овечьем тулупе, несмотря на разыгравшийся июль. Тому, что деревенька все еще не захирела, объяснение я нашла лишь одно: Виренеевка находилась на перекрестке двух больших трактов. Первый – прямой, как стрела, – вел в столицу. Второй шел через отроги Красных Гор, соединяя земли лорда Смарена с каменистыми северными возвышенностями лорда Матрена.

Места здешние были глухими, малообжитыми, почти на границе с Норбергом, которую я перешла еще днем, отведя глаза патрулям – сперва Темному, затем Светлому. Теперь за окнами стоял поздний вечер, а я доедала ужин, перед этим расплатившись с хозяином за еду и ночлег серебряной монетой, прихваченной из дома. В ответ получила сумрачный взгляд и горсть медяков с плохо отчеканенным профилем короля Олафа Асторского. Впрочем, вопросов мне никто не задавал. Трактирщик лишь вяло поинтересовался, что делает девица в глухих местах одна, без слуг и сопровождения, явно не ожидая ответа.

Но я ему все же ответила. Сказала, что я – травница, еду из земель лорда Смарена в столицу, решив поискать лучшей для себя жизни. Оказалось, к нашему разговору прислушивались. Поймала заинтересованный взгляд трех бородачей за длинным столом в полупустом обеденном столом Одежда у них была простая, но к поясу приторочены мечи, а из-за пазухи выглядывали серебряные спирали знаков посвящения.

- Мы с братьями тоже направляемся в столицу, – произнес один из них. – Странствующие воины Ордена Светлых Богов, – представился мне. – Травница может к нам присоединиться, если не побрезгует нашей компанией!

Пожав плечами, приняла их приглашение. Темную они во мне не разглядели, а я не почувствовала в них Светлой магии, обычные люди! Так что я вполне могла скоротать путь в компании паломников. Но за стол к ним, несмотря на приглашение, не села, решив поужинать в одиночестве. Отвадила пару неопрятных типов, возжелавших было составить мне компанию. Пышнотелая подавальщица принесла тарелку с кашей и кружку ячменного эля, буркнув в ответ на мою благодарность, что скоро подаст мясной пирог.

Еда в таверне оказалась вполне недурна – в Обители я привыкла к куда более скромной пище. Взявшись за ложку, отведала горячую кашу с мясом, прислушиваясь к разговорам за соседними столами. Темы оказались интересными, так что я слегка усилила с помощью простейшего заклинания слух.

Говорили, например, о том, что дела у Йесге Смарена идут ни шатко ни валко. Последние три года стада косила непонятная болезнь, да и поля уже не так урожайны, как прежде. К тому же лорд прижимист, вот работники и разбежались… Дом его настолько захирел, что ни одна из трех дочерей, доросших до замужества, так и не получила метку Избранницы на королевском Отборе.

А ведь у принца Айдара невест должно быть ровно двенадцать – именно так завещано Светлыми Богами! Из-за подобной несправедливости лорд Смарен, когда-то один из двенадцати сильнейших лордов Астора, пришел в ярость, велев казнить всех, сидящих в его тюрьмах даже за малейшую провинность. Затем отправился в столицу, прихватив с собой многочисленное потомство, чтобы исправить сию вопиющую несправедливость.

Несправедливость, по-другому и не назвать!

Я тоже отправлялась в столицу именно для того, чтобы ее исправить. Только в моем случае хотела не заполучить, а избавиться от метки, на которую набросила магическую иллюзию и замаскировала раздражающие меня вибрации. Как бы я была рада отдать свое место на Отборе одной из дочерей разорившегося лорда!

За другим столом обсуждали дорогу на север, на земли лорда Матрена, лежавшую через Кровавый Перевал, который месяц назад стал еще куда более кровавым. В горах объявился разбойник, называвший себя Соловьем, хотя, милостью Светлых Богов, в последние годы королевские тракты по всему Астору были вполне спокойными. Этот же перебрался из Норберга, засел на перевале и брал с путников дань за проезд.