Мария Боталова - И свет в её руках...

- Я совершенно не готова!

- К прошлым экзаменам ты тоже не была готова, - заметила я.

- А к физике по-настоящему не готова! – С этими словами, видимо, чтобы хоть немного успокоиться, она принялась проверять карманы брюк и пересчитывать спрятанные в них шпаргалки. Я лишь покачала головой и отвела взгляд от Лины, чтобы лишний раз себя не нервировать. Я все шпаргалки разложила по карманам одежды ещё ночью, перед тем, как лечь спать.

К аудитории мы подошли за пару секунд до преподавателя, обогнав его буквально на несколько шагов, потому двери были открыты при нас, что позволило занять в кабинете выгодные места, с которых, казалось, удобней списывать. Впрочем, к началу экзамена явилось не так много студентов – всё равно больше шестерых за раз в аудиторию не пускали, чем основная часть группы и воспользовалась, вырывая дополнительное время для сна. Не то, чтобы мы с Линой были уверены в своих силах, но в любом случае хотелось поскорей отмучиться, каким бы ни был результат, поэтому мы решили войти вместе со смелой шестёркой первопроходцев. В последний раз внимательно оглядев коридор и не обнаружив человека, которого искала, я вздохнула и полностью сосредоточилась на предстоящей задаче, стараясь не обращать внимания на зарождающуюся внутри нервную дрожь.

Кто бы мог подумать, что после всего пережитого в начале учебного года, проведенного не в университете, а в другом мире, я буду настолько бояться какого-то экзамена! Но, в конце концов, от этой оценки зависит моя дальнейшая жизнь, и если в Аль’ерхане можно было погибнуть, то от двоек обычно не умирают, а живут, но при этом жестоко мучаются, влача жалкое существование в нищете, потому как без диплома достойную работу не найти. Предаваясь подобным не особо обнадёживающим мыслям, я дрожащей рукой потянулась к билету. Назвав вытянутый номер и даже не взглянув на содержание билета, отправилась обратно к своему месту. Лишь устроившись за партой, позволила себе прочитать вопросы. «Принцип неопределенности Гейзенберга». Хм... знакомая фамилия, что, несомненно, уже является хорошим знаком.

Для начала я добросовестно попыталась что-нибудь вспомнить самостоятельно, уточнение к вопросу даже в этом немного помогло: «Неопределенности координат и проекций импульса при движении электрона сквозь преграду с отверстием». Да, я точно помню весёлые иллюстрации, которые срисовывала с доски, и, поддаваясь творческому порыву, украшала собственными дополнениями, пририсовывая электрону длинные волосы и наивное кукольное личико. Мои воспоминания затерялись где-то в спутанных волосах электрона и никак не желали следовать дальше, в упор отказываясь делиться со мной формулировкой принципа Гейзенберга. Ну что ж…

Вздохнув, я незаметно скосила глаза на преподавателя, со скучающим видом скользившего взглядом по аудитории, и потянулась в карман джинсов за шпаргалкой. Так, в переднем правом у меня должно быть девять штук: восемь по вопросам из билетов (с первого по восьмой) и одна – навигационная, которая как раз нужна в данный момент. Эта особая шпаргалка содержала перечисление всех теоретических вопросов с указанием их номеров в списке, чтобы легко можно было вычислить, в каком кармане и каким по счету мне искать необходимый ответ. Однако… Ещё раз на ощупь пересчитав число до невозможности туго свернутых листочков, я убедилась, что их всего восемь. Сердце неприятно заныло в предчувствии чего-то ужасного, и я, стараясь всё проделать незаметно для преподавателя, взглянула на шпаргалки. Среди них не оказалось самой нужной, жизненно-необходимой! Ощутив, как внутри что-то срывается вниз, я убрала шпаргалки обратно в карман и обреченно посмотрела на пустой лист бумаги, на котором не удосужилась написать даже номер билета. Какой толк от шпаргалок, если я не могу ими воспользоваться! Не перебирать же все пятьдесят в надежде отыскать нужный мне вопрос. Так любой, даже самый невнимательный преподаватель заподозрит что-то неладное. Ещё раз тяжело вздохнув, я принялась за решение задач.

Часы над классной доской тикали, время шло, не желая останавливаться ради одной-единственной студентки-неудачницы, предоставленные нам для подготовки сорок минут подходили к концу, а я решила всего лишь одну задачу. Над второй и последней продолжала усиленно корпеть, осознание почти полного пробела в ответе по теории наваливалось и давило со всех сторон, с каждым звучным тиканьем часов угнетая всё больше. Первый смертник отправился на поклон к преподавателю, вызвав во мне приступ настоящей паники. Рука задрожала, из-за чего вместо положенной формулы образовалась какая-то закорючка, на мгновение сбившая меня с толку. Я смотрела на эту непонятную каракулю и пыталась найти в ней отдаленное сходство с буквами греческого алфавита, чаще всего используемыми в физике, и уже начала склоняться к мысли о том, что она весьма походит на «пси», а может, даже именно она должна здесь стоять вместо изначально предполагаемой величины. Вовремя одумавшись, я со злостью перечеркнула написанный бред и начала заново, попутно ругая себя всевозможными словами. Ну как я могла забыть навигационную шпаргалку?! Да, собирала вещи около трех ночи, да, почти не соображала, засыпая на ходу и путаясь в разбросанных по столу, исписанных мелким почерком бумажках, но как можно было не взять самую важную шпаргалку в моей жизни?! С чем я пойду отвечать? С решенной задачей и недоделанной половинкой? Да это даже на тройку не потянет! Может, стоило согласиться на предложение Высших? А что? Было бы неплохо. Пообещать в отдаленном будущем (на старости лет, к примеру) взяться за охрану Священного Сосуда с Первозданным Светом в обмен на диплом с отличием. По-моему, вполне справедливая сделка! Хотя нет, я бы заказала ещё высокооплачиваемую работу. Хотя о чем это я?! Зачем работать, если можно выпросить у Высших нескончаемый запас денег для беззаботного существования до конца своих дней! До старости, то есть, ведь в старости я должна буду отработать в качестве Хранительницы. Возможно, всё это слишком мелко, но зато легко выполнимо для тех, кто когда-то создал Вселенную. Представив, как смогу высыпаться, заниматься целыми днями только теми вещами, которые мне по душе, я довольно улыбнулась, но в этот момент Вадим, отвечавший преподавателю по своему билету, поднялся из-за стола и, взяв зачётку, поспешил к выходу из аудитории.

Подивившись своей глупости, я мысленно выругалась и уже собиралась продолжить решение задачи, как дверь отворилась, впуская в помещение нового студента на смену уже отмучившемуся, и на моих губах вновь появилась блаженная улыбка, мало соответствующая гнетущей атмосфере экзамена по физике. Уверенным шагом он вошёл в аудиторию и направился к преподавательскому столу, по пути небрежно закинув сумку на парту рядом со мной. При этом сумка приземлилась аккуратно и почти бесшумно, несмотря на расстояние, которое ей довелось пролететь. Я завороженно смотрела на короткие невероятно черные волосы вошедшего, которые, казалось, почти не отражали света, смотрела на чёрную футболку, прекрасно подчеркивающую идеальную фигуру, любовалась сильными руками, совершенно забывая о том, где нахожусь. Янтарные глаза, в противовес волосам, блестели неестественно ярко, приковывая к себе взгляд и не позволяя думать ни о чем и ни о ком, кроме их обладателя. Подмигнув мне и слегка улыбнувшись, Тэан протянул руку, без замешки вытягивая первый попавшийся билет.