Шеннон Мессенджер - Пусть поднимется ветер (ЛП)

— Правда.

По крайней мере, я так думаю.

Раньше так было. Но все чувствуется настолько исчезающим и расплывчатым, что я больше не могу быть уверена.

Он вздыхает, медленно и мило:

— Разве ты не доверяешь мне, Принцесса?

— Конечно я… как ты назвал меня?

Он наклоняется ближе, поглаживая меня по щеке:

— Скажи мне, что ты скрываешь, Принцесса.

Я резко отстраняюсь и отползаю по полу.

У моего отца была дюжина прозвищ для меня. Но он никогда не называл меня Принцессой.

Райден не мой отец.

Утверждение кажется таким очевидным… но от этого трясет.

Райден. Не. Мой. Отец.

Я действительно думала, что это был он?

Как я могла…

Ветер.

Этот разрушенный Южный ветер.

Он омрачает мой разум и меняет мои эмоции.

Я встаю на ноги и прижимаюсь щекой к стене, позволяя дрожи прочистить голову.

— Это обычно работает?

Райден отправляет испорченный Южный прочь, крадя последнее тепло… но я благодарна холоду.

Каждая капля дрожи делает меня снова мной.

Даже боль, хлынувшая в рану на боку, желанна и возвращает меня в реальность.

— На самом деле ты — первый человек, на котором я применил его, — говорит Райден. — Твоя мать научила меня уловке, пока мы ждали тебя и твоего друга в Водовороте. Она утверждала, что это будет единственный способ получить от тебя ответы.

— Оставь моей матери право помогать тебе и пытать меня.

Райден смеется… столь же горько и холодно, как воздух.

— На самом деле ее метод был намного нежнее того, с чем ты теперь столкнешься.

Я не могу удержаться от дрожи. Но я вынуждаю себя посмотреть ему в глаза, отмечая, что под ними залегли тени. Дальше тени обрисовывают его лоб и углубляют складки вокруг его хмурых глаз.

Он выглядит уставшим.

Понимание повышает мою уверенность, когда я говорю ему:

— Я никогда не дам тебе того, что ты хочешь.

— Они все говорят это в начале.

Он рявкает слово, и разрушенный Северный скручивается в кнут и бьет меня в лицо так сильно, что я падаю на колени.

Боль жалит мою щеку. Но, когда я касаюсь, чтобы проверить есть ли кровь, моя рука чиста.

Райден кажется столь же удивленным, как и я… и снова меня стегает, на этот раз по груди.

Сила удара заставляет меня хрипеть, но секунду спустя боль исчезает, и никаких отметин не остается у меня на коже.

Мой верный Западный щит должно быть достаточно силен, чтобы защищать меня.

— Я знал, что ты скрываешь от меня что-то огромное! — закричал Райден, его голос — странное соединение ярости и триумфа.

— Нет… все ушло.

Все, что Вейн разделил со мной.

Все, что имело значение.

Я обнажила, раскромсала и разбросала по ветру… независимо от того, что я должна была сделать, чтобы удостовериться, что было безопасно.

— Тогда почему щит твоего друга бросил его при первом же ударе? — спрашивает Райден. — Порыв, который ты обернула вокруг него, прежде, чем мы взяли вас обоих, помчался назад в небо при первом же ударе моего кнута.

— Ты лжешь.

— Да?

Он поднимает свой рукав к лунному свету, таким образом я вижу всплески красного, окрашивающие ткань.

Я отворачиваюсь, пытаясь не представлять Гаса — улыбающегося, красивого Гаса — окровавленным и одиноким в какой-то мрачной темнице.

— Отпусти его, — молю я, зная, что это бессмысленно, но я должна попробовать. — Ему нечего тебе дать.

— Ах, в этом-то ты не права. Твой Западный не позволит причинить тебе боль, но я могу причинить боль ему. И я заставлю тебя смотреть, пока ты не скажешь мне то, что нужно.

Я начинаю волноваться, что Оз прав.

Но не по поводу нападения на нас и изъятия нашего оружия. И определенно не в том, что он привязывает нас — Солану, Ареллу и меня — к самым крепким пальмам в роще, говоря, что мы будем потеть здесь, пока не будем «готовы сотрудничать».

Но тот факт, что он смог сделать все это: создать своего рода странный вихрь вокруг нас, распугав все ветры, делает довольно трудным спор о том, что сила боли не эффективна.

Давай Западный… настало время доказать, что ты — большой и легендарный, как и те вещи, который ты должен делать…

Я закрываю глаза и жду, когда мои инстинкты прошепчут что-нибудь, что вытащит нас из этой передряги. Но все, что я слышу, это скрип пальм, щебет жуков и вопли разрушенных порывов, проносящихся мимо нас, заманивающих нас в ловушку теплом и циркулирующим песком.

Солнце только что поднялось, таким образом, мы потеряли не менее семи или восьми часов.

Похоже у меня полное фиаско в амплуа героя.

— Ты сейчас опять вывихнешь локоть, — предупреждает Солана, когда я пытаюсь, извиваясь, высвободиться из моих пут.

— Если это потребуется, чтобы выбраться отсюда, то я пойду на это.

Но все, что в действительности происходит, я обдираю кожу.

Я проклинаю отца за запасы веревки промышленной прочности в гараже, которую даже разъяренным слонам не порвать… хотя думаю, что мне нужно быть благодарным за то, что Оз не использовал ветры, чтобы связать нас.

— Побереги энергию, — говорит мне Арелла. — Этот вихрь не отличается от Водоворота. Он не убивает нас… а медленно иссушает нашу силу. Оз удостоверился, что я не сбегу.

Горечь в ее голосе напоминает мне, что Оз не в первый раз сажает ее под замок… только это первый раз, когда она этого не заслуживает.

— Почему ты отказываешь учиться? — Я должен спросить.

Она пожертвовала всем в своем стремлении к контролю.

Своей дочерью.

Своим мужем.

Даже своей собственной жизнью.

Но, когда предоставился шанс изучить эту невероятную новую силу, она приняла решение быть привязанной к дереву.

Арелла долго смотрит в небо, и я решаю, что она не собирается отвечать. Но тогда она шепчет:

— Я никогда не смогу разрушать ветер.

Ее тело дрожит от этих слов, и я…

… не уверен, что чувствовую по этому поводу.

Она убила моих родителей несколькими щелчками запястья. Она действительно думает, что ветер важнее их?

С другой стороны, если даже она не готова пересечь это черту…

Я понятия не имею, что чувствую по поводу того, что Оз будет учить Силы Бури силе боли. Я знаю, что никогда не могу этого сделать. И часть меня хочет затащить его под землю и больше никогда не подпускать его к порывам.

Но другая часть меня — часть, которой я не горжусь — не может не поинтересоваться, а что если это единственный способ выстоять против Райдена.

Как еще можно победить в нечестном бою?

— Так какой у нас план? — спрашивает Солана, когда я наконец признаю, что не могу выпутаться из этих веревок.

Арелла трясет головой, чтобы прогнать мошку от глаз:

— Мы ждем, когда Оз вернется и позволит нам уйти.

Я фыркаю:

— Ты действительно думаешь, что он собирается сделать это?