Мэгги Эмерсон - Правила игры

И вновь, словно в который уже раз прочтя ее мысли, он заметил:

— Несмотря на то что обстоятельства не идеальны, если мы оба как следует постараемся, хотя бы ради нашего сына, все сложится очень хорошо. — Он взял молчавшую Мэнди за плечи и легонько тряхнул. — Я сделаю все от меня зависящее, а ты?

— Предположим, я скажу «нет»?

— Очень надеюсь на обратное, — улыбнулся Кен. — Ведь со временем мы можем снова начать симпатизировать друг другу…

На мгновение у Мэнди сжалось горло. Она всегда считала, что взаимная симпатия гораздо важнее влюбленности.

— Сомневаюсь, — честно призналась она.

И увидела в серых глазах отражение чего-то, очень напоминающего боль.

Кен опустил руки. Спустя несколько секунд он спросил будничным деловым тоном:

— Не возражаешь, если я закажу столик на восемь часов? До этого времени мы успеем принять душ или даже ванну.

Мэнди кивнула. Тогда он проводил ее в спальню и открыл дверь одной из двух ванных комнат.

— Здесь ты найдешь все необходимое.

Выполненное в белых и аквамариновых тонах помещение было просторным и шикарным. Сейчас его освещали солнечные лучи, потому что потолок был стеклянным. Мэнди собиралась сполоснуться под душем, но, когда обнаружила утопленную в пол ванну, подобные которой видела лишь в кино, переменила намерение.

Ванна была мраморной и овальной по форме. Ее окружали изящные колонны, обвитые виноградной лозой, которая вверху образовывала купол. Невозможно было противиться скрытой чувственности этого сооружения, его сибаритскому духу.

Открыв краны и дождавшись, пока наберется достаточное количество воды, Мэнди с наслаждением опустилась в нее и закрыла глаза.

Какое блаженство! — мелькнуло у нее в голове. Но что-то мешало ей полностью предаться удовольствию. Спустя некоторое время наконец стало ясно в чем дело — это был стыд за то, что она отвергла протянутую Кеном оливковую ветвь мира.

Сейчас, когда он добился ее согласия на брак, почему бы не оставить прошлое в покое и не начать думать о совместном будущем? Разве не в этом заключается древняя как мир житейская мудрость…

Негромкий стук в дверь заставил Мэнди принять сидячее положение.

— Прости, если потревожил. — Вошедший в ванную Кен был в коротком купальном халате. Он принес бутылку шампанского и два бокала. — Мне захотелось выпить с тобой. — Откупорив бутылку, он наполнил бокалы и протянул один Мэнди. — Прежде чем отправиться под душ, я решил привнести в процедуру купания немного декадентского привкуса.

Охваченная внезапной робостью, Мэнди заметила, поднимая взгляд к зеленому куполу над головой:

— Для этого здесь подходящие декорации.

Кен усмехнулся.

— Даже чересчур. Предыдущий владелец квартиры оборудовал эту ванную для своей супруги…

Некоторое время они молча пили шампанское. Затем Мэнди сказала:

— Прости.

Он удивленно поднял бровь.

— За что?

— Я не приняла оливковой ветви.

— Еще не поздно исправить положение.

— Кроме того, мне больно видеть твое лицо.

— Тут я полностью с тобой согласен, — скромно признал Кен. — Ну да ничего не поделаешь, не всем же быть такими красавцами, как парни из Голливуда.

Мэнди захихикала.

— Я имею в виду твой синяк!.. — Увидев, куда смотрит Кен, она умолкла.

А тот, не отрывая взгляда от ее обнаженной груди, заметил:

— Ты сейчас похожа на Венеру, выходящую из морской пены. И это так сильно на меня действует, что пора отправляться под холодный душ.

Неожиданно для себя самой Мэнди тихо произнесла:

— Не лучше ли принять теплую ванну?

— Неужели это приглашение? — усмехнулся Кен.

Слегка порозовев, она обронила:

— Как будто ты в нем нуждаешься!

— Мне казалось, тебе хочется с некоторыми вещами подождать до свадьбы.

— А ты что думаешь по этому поводу?

Он решительно тряхнул головой.

— Я и так ждал невесть сколько!

Мгновенно сбросив халат, он присоединился к Мэнди, не забыв при этом захватить бокал с шампанским. Они выпили, глядя друг другу в глаза. Затем Кен наклонился и нежно коснулся губами ее рта.

Несмотря на невесомость этой ласки, Мэнди вся затрепетала.

Он отобрал у нее бокал, не глядя поставил на пол и принялся целовать ее шею и плечи.

Закрыв глаза, Мэнди тихо застонала. Ее соски отвердели, хотя Кен еще не прикасался к ним.

— Взгляни сюда…

Мэнди повиновалась и увидела, как он подхватил ладонями ее грудь, нежно лаская тугие розовые кончики. Пронзенная сладостной дрожью нетерпения, учащенно дыша, она порывисто притянула его к себе и прошептала словно в лихорадке:

— Прошу тебя… Пожалуйста…

С хриплым, похожим на стон звуком Кен накрыл ее своим телом, и они стали единым целым.

Несколько мгновений оба оставались совершенно неподвижными, словно боясь спугнуть мощное ощущение близости, всецело заполнившее их.

Затем медленно и очень осторожно Кен начал двигаться. Ритм все нарастал, порождая в ванне волну, а в теле — нарастание чувственного напряжения.

Сотрясаемая конвульсиями сильнейшего наслаждения, Мэнди выкрикнула его имя, и он прильнул к ее губам…

Когда время возобновило привычный ход и буря эмоций улеглась, обнаружилось, что Мэнди лежит головой на согнутой руке Кена. Она могла бы оставаться в таком положении годы, но он, нежно убрав с ее лица мокрые пряди волос, сказал со вздохом:

— Боюсь, нам пора одеваться.

— Уже?

Поцеловав ее в уголок рта, Кен ответил:

— Жак обещал оставить для нас столик и не простит, если мы опоздаем. — Он сел, заставив подняться и Мэнди, затем снова поцеловал ее, пробормотав с сожалением: — Мне бы хотелось помочь тебе вытереться, но, если я это сделаю, мы никогда не выберемся из этой ванны.

Кен вышел из воды, и Мэнди принялась с восхищением разглядывать его идеально сложенное тело. Он направился в кабинку душа.

— Неужели ты все еще нуждаешься в холодном душе?

— Нет, в теплом.

— Не понимаю, зачем вообще он тебе нужен.

Кен сверкнул через плечо белозубой улыбкой.

— Мне очень нравятся твои духи, но, полагаю, я должен смыть с себя этот женский аромат. Он не слишком подходит для мужчины.

Когда Кен принял душ и скрылся за дверью, послав Мэнди воздушный поцелуй, она уже заканчивала сушить феном волосы. Затем, не желая надевать бывшее на ней ранее белье, накинула висевший на крючке махровый халат и направилась в гостиную. Там она вскрыла некоторые из принесенных из бутика свертков и облачилась в дорогой комплект, состоявший из трусиков и бюстгальтера, шелковые чулки и туфли на высоких каблуках. В таком виде ее и застал Кен, который уже успел одеться в черные брюки и смокинг с галстуком-бабочкой.

— Что мне надеть? — спросила Мэнди, улыбнувшись ему.