Шэрон Кендрик - Хватит и взгляда

Этого Кэтрин и боялась больше всего на свете. Узнав правду, Мюрат отвернется от нее навсегда.

– Мама очень сильно пьет. – Кэтрин сжала кулачки. – Она просто не знает меры и не может остановиться. Просто не может. Она из тех людей, для кого один глоток спиртного слишком много, миллион – слишком мало. Она пьет и пьет. – Кэтрин глубоко вздохнула, стараясь унять дрожь в голосе. – Она не может себе помочь, и никто не сможет, пока она сама не захочет начать другую жизнь. Однажды пьянство сведет ее в могилу. – Слезы выступили на ее глазах. – Мать ушла в запой, поэтому сестра и просила меня срочно вернуться домой. Пока я рядом, могу хоть как-то помочь ей и предотвратить очередную катастрофу.

– Понятно, – еле слышно пробормотал Мюрат.

– Ты шокирован, я знаю, – прошептала Кэтрин.

– Да, по правде говоря, я действительно в шоке, – вынужден был признаться Мюрат. – Но почему ты сразу мне ничего не сказала?

– У нас с тобой не те отношения, чтобы делиться какими-то личными переживаниями. – Кэтрин устало прикрыла глаза. – У тебя своя жизнь, у меня своя. Ты никогда не расспрашивал меня о моем прошлом, наверное, так было удобнее и тебе и мне. К тому же, – добавила она, – ты – султан, и мне было немного страшно признаться тебе во всем.

– Чего же ты боялась? – мрачно спросил он.

Кэтрин и не подозревала, что когда-нибудь сможет говорить с ним открыто. Она слишком старалась быть идеальной женщиной для него и поэтому держала свои страхи и эмоции при себе. Теперь она была свободной и независимой женщиной, которую не пугала возможность сказать правду в лицо.

– Я боялась, что, узнав правду, ты просто вышвырнешь меня вон, – призналась Кэтрин.

– Ты действительно думаешь, что я на это способен? – усмехнулся он.

– Мне кажется, что твой титул ко многому обязывает. – Кэтрин вновь закашлялась. – Почему султан выбирает себе в жены только невинную девушку королевских кровей? Разве сможет какая-нибудь обыкновенная женщина стать женой султана? Особенно та, у которой мать беспробудная пьяница?

Мюрат ничего не ответил. Он молча посмотрел в лихорадочно блестевшие глаза Кэтрин.

– У тебя температура. – Он положил ей руку на лоб. – Кэт, что ты с собой сделала? Ты же горишь как в огне.

– Это всего лишь простуда, – отмахнулась она.

– У тебя настоящая лихорадка, – возразил Мюрат.

– Нет у меня никакой лихорадки, – пробурчала Кэтрин, чувствуя, как снова закружилась голова. – Меня просто немного знобит.

– Да ты вся горишь! – перебил ее Мюрат.

– Я хочу лечь и укрыться пуховым одеялом, – прошептала Кэтрин.

– Кэтрин, позволь мне позаботиться о тебе, – попросил Мюрат.

Кэтрин устало прикрыла глаза: у нее не было сил сопротивляться и спорить. Она почувствовала, как Мюрат аккуратно снял с нее джинсы.

– Что ты делаешь? – испуганно пролепетала Кэтрин.

– Неужели ты думаешь, что я способен приставать к больной женщине, находящейся в полубессознательном состоянии? – хмыкнул Мюрат. – Позволь мне уверить тебя, что в данный момент я думаю только лишь о твоем здоровье. Теперь мне все предельно ясно. Пока ухаживала за своей матерью, ты совсем не думала ни о себе, ни о своем здоровье.

Кэтрин хотела сказать ему, чтобы он оставил ее в покое, но не смогла произнести ни слова. Она закрыла глаза и покорно лежала, пока Мюрат ее раздевал. Кэтрин с горечью подумала, что сейчас прикосновения Мюрата не имели ничего общего с тем, как он дотрагивался до нее раньше. Он быстро, по-деловому стянул с нее джинсы и мятую футболку. Кэтрин на мгновение почувствовала замешательство Мюрата, когда он увидел ее обнаженную грудь. Почти тотчас же он отдернул руки, как от огня.

«Я вызываю у него лишь отвращение», – чуть не расплакалась Кэтрин. Она закусила нижнюю губу, стараясь не смотреть на Мюрата.

Кэтрин лежала в полузабытьи, то погружаясь в болезненный сон, то просыпаясь в холодном поту. Кэтрин помнила, как Мюрат накрыл ее пуховым одеялом.

Мюрат здесь? Этого не может быть! Или она бредит?

Кэтрин приоткрыла глаза и убедилась, что это не сон. Мюрат действительно был здесь, в ее комнате. Он сидел у ее кровати и молча наблюдал за ней.

– Почему ты все еще здесь? – пробормотала Кэтрин. – Разве я не просила тебя уйти?

– Просила, и не раз, – усмехнулся Мюрат. – Но я здесь, так что тебе придется смириться с этим. Я должен позаботиться о тебе, если ты не в силах сама это сделать.

– Мне не нужна твоя помощь! – гордо ответила Кэтрин.

– Это не обсуждается, – твердо сказал Мюрат. – Я никуда не уеду, пока не пойму, что тебе лучше. Кэт, прими это как данность.

Кэтрин рассердилась: он так покровительственно держится! Мюрат заставлял ее пить воду, когда ей не хотелось ни глотка воды. Он обтирал ее влажным полотенцем, когда у нее был жар. Сквозь затуманенный разум она слышала, как кто-то стучал в дверь, Мюрат с кем-то разговаривал на своем родном языке. Было ли это сном или явью?

Мюрат поднес к ее губам пиалу с каким-то питьем.

– Что это? Яд? – Кэтрин попыталась улыбнуться.

– Ты думаешь, я способен отравить тебя? – хмыкнул Мюрат.

– Меня уже ничто не удивляет, – ответила Кэтрин.

– Кэтрин, выпей это, пожалуйста. Тебе станет лучше, – тихо сказал Мюрат.

Но на самом деле от этого зелья стало еще хуже. Кэтрин хотела выплюнуть питье, но Мюрат просто не позволил ей сделать этого.

– Выпей! – скомандовал Мюрат.

– Я не могу, – замотала головой Кэтрин. – Что это за гадость? Да и запах просто отвратительный!

– А ты закрой глаза и заставь себя думать о чем-то приятном на вкус, – посоветовал Мюрат. – Скажи мне, о чем ты сейчас думаешь, дорогая, – прошептал он.

Дорогая… Пронзительная боль поразила сердце Кэтрин. Так он называл ее, когда они были вместе, занимались любовью…

– Я представляю себе горячий поджаренный тост с маслом, – призналась Кэтрин.

Она вспомнила, что очень любила в детстве есть на завтрак такие горячие бутерброды. Как в детстве часто пряталась под одеялом и читала книжку, пока ее пьяная мать бушевала наверху. Чтение любимых книг помогало ей хоть как-то отвлечься от действительности.

– А еще я хочу горячий шоколад, – произнесла Кэтрин мечтательным голосом.

– Чего еще тебе хотелось бы? – спросил Мюрат бархатным голосом.

– Хочу, чтобы было Рождество и много подарков под елкой. Чтобы падал пушистый снег…

Кэтрин сама не заметила, как выпила все лекарство. Ее веки стали тяжелыми, ее неумолимо клонило в сон.

– Я так устала, – зевнула Кэтрин.

– Тогда поспи, – ласково сказал Мюрат.

Кэтрин почувствовала, что проваливается в глубокий сон. Она ощущала себя легкой, как перышко, она словно парила над комнатой. Мюрат все это время сидел рядом с ней и держал ее за руку.