Владимир Джанджгава - Немеренные версты (записки комдива)

Командир 2-го механизированного корпуса генерал-лейтенант Ю. В. Новосельский.

Обстановка накалялась. Больше всего тревожили почти непрерывные воздушные налеты вражеской авиации. Ожесточенной бомбардировке подверглись не только действующие части и подразделения, но и тылы соединений. В один из ясных погожих дней фашистские стервятники добрались и до пристанционного поселка Дрокия, где располагался второй эшелон дивизии. Десятка три бомбардировщиков в течение 15–20 минут «утюжили» поселок: обстреливали из крупнокалиберных пулеметов, по нескольку раз бомбили каждую улицу. Погибло много женщин, детей и стариков. Немалые потери понесли и подразделения второго эшелона. Одна из бомб попала в броневик, в котором находился командир разведывательного батальона дивизии капитан Васильев, награжденный орденом Ленина во время войны с белофиннами, и старший политрук Иваненко. Оба они погибли. Несколько бомб взорвалось прямо в щелях.

В горячие дни тяжелых боев выезжать во второй эшелон дивизии приходилось нечасто. Работу там вел главным образом мой заместитель старший лейтенант П. А. Бугаенко. Да по сути дела, плановые начала в работе тылов в сложившейся обстановке утратили свое первоначальное значение. Все зависело теперь от складывающихся возможностей.

— В тылу сейчас справятся и ваши помощники, — сказал как-то комдив. — Поезжайте-ка в полк своего земляка Окропиридзе. Туго приходится ему. Посмотрите, что там и как. Помогите ему, чем сможете.

Не задерживаясь, выехал в 16-й мотострелковый полк, которым командовал Иван Константинович Окропиридзе. Полковник Окропиридзе был родом из Гори. В свое время окончил в Тбилиси Грузинскую сводную школу курсантов, продолжительное время служил начальником штаба стрелкового полка в Грузии, участвовал в войне с белофиннами и удостоился ордена Красного Знамени.

Командир 16-го мотострелкового полка И. К. Окропиридзе.

Иван Константинович обладал большим опытом штабной работы, принимал четкие и конкретные решения, которые настойчиво проводил в жизнь. В первых же боях с фашистами проявил себя как бесстрашный, грамотный, инициативный командир.

Встретились на полковом КП. Выглядел Окропиридзе до предела утомленным, но, как всегда, был тщательно выбрит. По-южному смуглое лицо его стало еще темнее. От бессонных ночей под глазами образовались синие полукружья. Аккуратно забинтованная левая рука была подвешена на груди на марлевой повязке.

— Плохи наши дела, шени чири ме (мой дорогой), — сказал Иван Константинович после взаимного приветствия. — День-другой, может, продержимся, а дольше вряд ли. Бойцы дерутся храбро, не жалея себя, стоят до конца, без приказа никто не отходит. Потери большие. Враг давит танками и авиацией. А у нас даже устаревших танков становится все меньше.

Ценой нечеловеческих усилий войска Южного фронта сдерживали, перемалывали живую силу и технику врага, давая советскому командованию возможность подтянуть резервы и создать крепкую оборону за Днестром. Полк Окропиридзе, поддерживаемый небольшим количеством танков БТ-7, героически удерживал свои оборонительные позиции. В течение 8 июля гитлеровцы неоднократно пытались окружить полк, зажать в тиски, но и это им не удавалось. Полк стоял насмерть.

Во второй половине дня, после отражения атаки противника, поступил приказ комдива: оставить занимаемые позиции и отойти на юго-восток.

Заняв оборону за рекой Куболта, бойцы полка Окропиридзе надеялись немного передохнуть и привести в порядок оружие и боевую технику. Собрав необходимые сведения, выехал с докладом в штаб дивизии. В штабе встретил комдив.

— Напрасно ехали, — сказал он. — Обстановка круто изменилась. Противник захватил Грибово, Доминешты и расчленил тем самым дивизию на две части. Думается, не стоит объяснять, какую это таит в себе для нас опасность. Возвращайтесь к Окропиридзе, соберите все разрозненные подразделения и подчините их полковнику. Из Доминешты противника выбить любыми средствами, отбросить за реку Куболту и захватить за рекой плацдарм.

С тяжелым осадком на сердце выехал снова в 16-й полк. Смогут ли решить такую трудную задачу подразделения, измотанные в боях? Но когда командиры и политработники разъяснили личному составу, что полку предстоит не отражать атаки врага, а выбить его из населенного пункта и отбросить за реку, настроение у воинов сразу поднялось. Выходит, есть еще силы, чтобы не только оказывать мужественное сопротивление в обороне, но и заставить фашистов повернуть вспять.

Бой за Доминешты продолжался недолго. Первыми в населенный пункт ворвались танки, а вслед за ними дружно ринулись в атаку стрелки, пулеметчики и тогда еще не очень многочисленные группы автоматчиков.

Гитлеровцы и их союзники, по всей вероятности, не ожидали от русских подобной «дерзости». Внезапное появление советских танковых и стрелковых подразделений застало оккупантов врасплох. Противник, имея в Доминешты танки, артиллерийские орудия и до полка пехоты, не смог оказать организованного сопротивления и, побросав все, в паническом страхе бежал. Уйти, однако, удалось далеко не всем. Многие фашистские вояки были уничтожены пулеметным и артиллерийским огнем советских танков. В этом быстротечном бою воины полка захватили впервые за две с лишним недели войны трофеи: 3 исправных танка, 12 грузовых автомашин с боеприпасами и продовольствием, несколько пушек и пулеметов. Был также захвачен в плен румынский офицер, давший при допросе ценные показания о составе и вооружении наступавшей вражеской группировки.

Сразу после того, как населенный пункт был занят, враг не замедлил принять ответные меры. Ожесточенный бой разгорелся на северо-западной окраине села. Гитлеровцы несколько раз атаковали позиции, занятые подразделениями полка, сначала силами пехоты, а затем и танков. Трем вражеским машинам удалось на высокой скорости близко подойти к домам, где оборонялись оставшиеся без машин танкисты 31-го танкового полка. Бойцы еще не успели закрепиться, отрыть окопы. Появление танков грозило бедой. Надо было остановить танки. Сделать это могли только артиллеристы.

Вместе с лейтенантом Самодуровым бежим в лесок, где стояла артиллерийская батарея. До нее надо было проскочить метров 200–250 по совершенно открытой местности. Над головой свистят пули, осколки снарядов. Ползком по-пластунски, где перебежками наконец добрались до артиллеристов. Быстро объясняю командиру батареи, что нужно сделать. Пушки тут же выкатили на пригорок. По танкам грохнули залпы. Два танка загорелись, а третий повернул вспять.