Михаил Лермонтов - Два брата

Вера.Я ничего не знаю... уйди, ради неба, уйди.

Алекс<���андр>.Ты меня не любишь.

Вера.Я тебя ненавижу.

Алекс<���андр>.Хорошо! это немножко легче равнодушия – за что же меня ненавидеть... за что?.. Говори за что!..

Вера.О, ты нынче недогадлив... ты не понимаешь, что после проступка может оставаться в сердце женщины искра добродетели; ты не понимаешь, как ужасно чувствовать возможность быть непорочной... и не сметь об этом думать, не сметь дать себе этого имени...

Александр.Да, понимаю! несносно для самолюбия.

Вера.Если б не ты, не твое адское искусство, если б не твои ядовитые речи... я бы могла еще требовать уважения мужа и по крайней мере смело смотреть ему в глаза...

Александ<���р>.И смело любить другого...

Вера (испугавшись). Нет, неправда, неправда, такая мысль не приходила мне в голову.

Александр.К чему запираться? – я не муж твой, Вера; не имею никаких прав с тех пор, как потерял любовь твою... и что ж мне удивляться!.. я третий, которому ты изменяешь – со временем будет и двадцатый!.. Если ты почитаешь себя преступной, то преступления твои не любовь ко мне – а замужество; союз неровный, противный законам природы и нравственности... Признайся же мне, Вера: ты снова любишь моего брата?..

Вера.Нет, нет.

Алекс<���андр>.Если хочешь, то я уступлю тебя брату, стану издали, украдкой смотреть на ваши свежие ласки... и стану думать про себя: так точно и я был счастлив... очень недавно...

Вера.Да ты мучитель... палач... и я должна терпеть!..

Алекс<���андр>.Я палач? – я, самый снисходительный из любовников?.. я, готовый быть твоим безмолвным поверенным – плати только мне по одной ласковой улыбке в день?.. многие плотят дороже. Вера!

Вера.О лучше убей меня.

Алекс<���андр>.Дитя, разве я похож на убийцу!

Вера.Ты хуже!

Алекс<���андр>.Да!.. такова была моя участь со дня рождения... все читали на моем лице какие-то признаки дурных свойств, которых не было... но их предполагали – и они родились. Я был скромен, меня бранили за лукавство – я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло – никто меня не ласкал, все оскорбляли – я стал злопамятен. Я был угрюм – брат весел и открытен – я чувствовал себя выше его – меня ставили ниже – я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир – меня никто не любил – и я выучился ненавидеть... Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с судьбой и светом. Лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубину сердца... они там и умерли; я стал честолюбив, служил долго... меня обходили; я пустился в большой свет, сделался искусен в науке жизни – а видел, как другие без искусства счастливы: в груди моей возникло отчаянье, – не то, которое лечат дулом пистолета, но то отчаянье, которому нет лекарства ни в здешней, ни в будущей жизни; наконец я сделал последнее усилие, – я решился узнать хоть раз, что значит быть любимым... и для этого избрал тебя!..

Вера (смотря на него пристально). О боже!.. и ты надо мной не сжалился.

Александр.Бог меня послал к тебе, как необходимое в жизни несчастие. Но для меня ты была ангелом спасителем. Когда я увидал возможность обладать твоей любовью – то для меня не стало препятствий; всей силой неутомимой воли, всей силою отчаянья я уцепился за эту райскую мысль... Все средства были хороши, я, кажется, сделал бы самую неслыханную низость, чтоб достигнуть моей цели... но вспомни, вспомни, Вера, что я погибал... нет, я не обманул, не обольстил тебя.. нет, было написано в книге судьбы, что я не совсем еще погибну!.. Да, ты меня любила, Вера! никто на свете меня не разуверит – никто не вырвет у меня из души воспоминаний о моем единственном блаженстве! О как оно было полно, восхитительно, необъятно... видишь, видишь слезы... не изобретено еще муки, которая бы вырвала такую каплю из глаз моих... а теперь плачу, как ребенок, плачу... когда вспомнил, что был один раз в жизни счастлив. (Упадает на колени и хватает ее руки). О, позволь, позволь мне по крайней мере плакать.

Вера.Послушай, Александр, послушай... что же мне делать?.. мне жаль, но я не люблю тебя, не могу, не могу больше любить, – я всегда ошибалась – мы не созданы друг для друга... что же мне делать...

(Александр встает.)

Послушай, забудь, оставь меня... или нет, я уеду, далеко, далеко... не обращай на меня вниманья, – я не ангел – я слабая, безумная женщина... я тебя не понимаю... я тебя боюсь!.. презирай меня, если тебе от этого будет легче – но оставь, не мучь...

Александр.Хорошо, хорошо, Вера... я тебя оставлю – ты меня не увидишь... но я, моя мысль, мой взор, мой слух будут вечно с тобой – когда ты будешь весела и довольна, то я об себе не напомню, но в минуты печали я буду тебе являться – и ты утешишься, видя, что есть на свете человек, который несчастнее тебя!..

Вера.Но зачем же, зачем... попробуй полюбить другую – я знаю много женщин, которым ты нравишься... а меня оставь жить как судьбе угодно!.. что может быть между нами общего – без любви... я тебя прощаю!.. прощаю от всего сердца.

Алекс<���андр>.Какое великодушие!..

Вера.Обещаюсь забыть все мучения, которым ты был причиной.

Алекс<���андр>.И ты думаешь обмануть меня! и ты думаешь, что я не лучше тебя самой читаю в глубине души твоей? меня обмануть? да знаешь ли, что это почти невозможно... ты выбрала минуту слабости – ты думала, что слезы помешают мне видеть всю тонкость твоего намерения! Я знаю, что ты хочешь избавиться от моего надзора, как от любви моей – чтоб на свободе отдать мое место другому – эта мысль еще не развилась в уме твоем, ты говоришь по какому-то невольному побуждению... но я вижу эту мысль во всей ее ужасной наготе... и этого не будет... нет, что хоть раз мне принадлежало, то не должно радовать другого... а этот другой – мой брат Юрий. Слышишь ли, я и это знаю.

Вера (с гордостью). Такое подозрение слишком обидно... с сей минуты мы чужды друг другу... прощайте, я вас не знаю – позволяю вам мстить всеми возможными, даже низкими средствами.

Алекс<���андр>.Как, неужели и ты, и ты не нашла в душе моей ничего благородного...

Вера.Не знаю.

Алекс<���андр>.О!..

Вера.Оставьте, оставьте меня... еще одна минута, и я умру.

(Упадает на кресла.)

Алекс<���андр>.Я иду... только он никогда не будет твоим – никогда... (Подойдя к двери, оборач<���ивается>) слышишь ли, никогда.

(Дмитрий Петрович входит. Александр его ведет под руку и сажает.)