Александр Островский - Том 4. Пьесы 1865-1867

Нечай Григорьич, полно
Пытать-то нас. Какие мы советы
Дадим тебе! Ты сам умнее всех.

Не дураки и мы.

Что смыслим, скажем.
В чем дело-то?

Не знаю, как сказать!
Попутал грех. И молодых и старых

Простить меня прошу. Отцы и братья,
Не осудите! Старому, седому
И стыдно бы, да человек я слабой,
Летами стар, зато душою молод.

Какой старик, ты лучше молодых, —
И стар, да дюж.

Без бабы не живется;
Греха боюсь, — так вздумал ожениться.

И в добрый час.

И не о том бы думать,
Молиться бы, да слабость наша.

Что же
Жениться-то об эту пору! Сколько
Тебе и жить-то! Было две жены,
Чего ж тебе! И третьей век загубишь,
Коль женишься. Не дело, так не дело:
Тебе-то блажь, а молодежь-то сохнет
За стариками.

Вот что значит ум-то!
Не нам чета. И слушать-то отрада.
От умной головы совету много
Хорошего. А вас про что ни спросишь,
Ответу нет, а только друг за друга
Хоронитесь; а у него как раз
Умен ответ и скор. Развесьте уши
И слушайте Семена Бастрюкова!
Уж если он, такой разумной, скажет,
Что не женись, Нечай Григорьич! — значит,
Что надобно жениться беспременно.

Ты на смех, что ль?

Как хочешь, так и думай;
За что почтешь, не буду спорить.

Ладно ж!
Припомни ты! Я сорок лет на службе,
Я сорок лет доспеха боевого
Не скидывал, изранен весь, я земским,
Губным служил по выбору, не ползал,
Не кланялся подьячим по приказам,
Не плакался: пустите покормиться!
Своим кормлюсь всю жизнь. Моя обида
Откликнется тебе; держись, да крепче!
В Москве бывал, туда дорогу знаю.
Не усидишь.

Не страшно. Не грози!
Москва Москвой; готовься сам к ответу.
В поместье ты, как в омуте, уселся
И думаешь, ты царь, тебе суда нет.
Мы выведем на свежую водицу.

Меня?

Тебя.

Нет, руки коротки.

Длинней твоих. Ты беглых укрываешь,
И зернщиков, и воровское держишь,
И полон двор нагнали скоморохов.

Что ж, батюшка, ты смотришь! Что ж он лает!
Царю челом ударим о бесчестье.

Молчи, щенок!

Ах, старая собака!
Его удерживают.

Царю челом ударим, а покуда
Ты бородой ответишь. Без остатку
Всю выдеру.

Держите их, держите!
Его загораживают.

Семен, уймись! Безлепочное дело
Затеял ты. Ругаться непригоже
На площади.

Не я, а он затеял!
Не уступлю, я сам его не хуже.

Ко мне, друзья! Запьемте рукобитье!

И вас бы звал к себе, да не взыщите,
Попотчевать вас нечем, не запаслив.

И черт с тобой! Ты думаешь, мне надо?
Подавишься твоим куском.

Робята!
С чего он взял, что я ворам потатчик
И зернщикам?

Про то являл сегодня
На площади и подал челобитье
Былой дьячок, прозваньем Гришка Жилка,
И сказывал на вас грабеж и бой.

Сыскать его! Эй, люди! По посаду.
По кружечным дворам и постоялым,
По всем рядам, и шалашам, и лавкам,
По кабакам, по всем щелям и норам
Искать дьячка к привести сюда!

Боярин, мы желаем челобитье
В Москву свезти на воеводу.

Ладно,
Хвалю за то.

Да написать не знаем;
А земской наш дьячок писать не хочет,
Боясь того, что, вишь, у воеводы
Сильна рука в Москве.

Напишет Жилка.

Заставишь ли?

А батоги на что?
На самого себя напишет. Руки
Прикладывать путем. Отцов духовных
Просите всех. Мирское челобитье
И выборных я сам свезу к Москве.
Да поскорей!

Да хоть сейчас пойдем
Ко мне во двор; как только Жилку сыщут,
Чтоб к нам вели.

Я к старосте поеду.
Бастрюков Степан
А я домой! Айда!
Подают коня.

За мной, айда!
Подают коня.

Пожалуй, осударь Степан Семеныч!
Иди смелей! В саду души не видно.

Ишь, заросло как часто, не пролезешь.

Дубье, вязье рощёное.

Да где ты?

Ты на́ голос иди! Здесь чисто!

Вышел!

Кубас, Шишига, забирайте тын,
Да разом в лодку, и лежи как мертвый!
На спрос: что зА люди? Мол, ждем с базара
Крестьянишек, замешкались в кружалах.
Откуда? Мол, из Красного села,
Рыбачим, мол! А больше не болтайте!
Да не дремать! По свисту подымайся;
А по второму ты, Кубас, за весла;
А ты, Шишига, здесь у лазу будь!