Ясмина Реза - Пьесы

АРИАНА. Вы меня отвезите.

АВНЕР. Я не могу, малышка. Не могу.

АРИАНА. А " Стабат матер "?

АВНЕР. Я прослушаю ее мысленно.

АРИАНА. Вы так радовались, что пойдете туда...

АВНЕР. Я знаю. Да.

Но ты-то пойдешь. Вместе с Балинтом.

АРИАНА. Перестаньте все время говорить о Балинте.

АВНЕР. Прости. Он очень любит музыку, этот молодой человек.

АРИАНА. Меня это совершенно не интересует.

АВНЕР. Вчера днем мы с ним воздвигали наш пантеон, угадай, кого он ставит после Моцарта.

АВНЕР. Он ставит Шуберта!... Не Бетховена, не Баха. Шуберта. Хоть я с этим и не согласен, я считаю подобный выбор признаком истинной музыкальной чуткости... Ты куда?

АРИАНА. Пойду лягу.

АВНЕР. Не пожелав мне спокойной ночи?

АРИАНА. Спокойной ночи...

АВНЕР. Тебе скучно со мной?

АРИАНА. Мне скучно, потому что вы нарочно так делаете.

АВНЕР. И ты не хочешь знать, кого я ставлю на второе место?

Так вот знай, у меня второго нет по той простой причине, что у меня два первых!... А третьего хочешь знать?... Если хочешь, иди спать.

АРИАНА. Вам хочется уезжать?

АВНЕР. Нет.

АРИАНА. Тогда оставайтесь.

АВНЕР. В жизни все не так просто.

АРИАНА. А как в жизни?

АВНЕР. Лучше подыши воздухом, чем глупости говорить... Сегодняшняя ночь уже зимой пахнет.

АРИАНА. Авнер...

АВНЕР. Что?

АРИАНА. Среди тех причин, по которым вы не хотите уезжать...

АВНЕР. Да?

АРИАНА. Среди этих причин... я играю какую-то роль?

АВНЕР. Конечно. Ты заметила, что Клемс за столом не произнес ни слова... Рта не раскрыл. Присутствие Эммы его травмирует, бедного. Он завтра отвезет меня в Женеву. В своей "Вольво".

АРИАНА. Вы просили его об этом ?

АВНЕР. Нет. Он сам предложил. Прежде чем пойти спать, он мне предложил. Я спросил его: "Вы не едете в Женеву?" — Он сказал: "Нет, но я с удовольствием отвезу вас"... (Жест непонимания). ...Ему приятно меня отвезти!

АРИАНА. Вы иногда бываете в Париже?

АВНЕР. Редко.

АРИАНА. Мне бы хотелось задержать вас... Скажите, что мне сделать.

АВНЕР. Ничего.

АРИАНА. Я должна суметь удержать вас.

АВНЕР. Ты слишком много говоришь, Ариана.

АВНЕР. Ариана!... Мы завтра не увидимся, я уезжаю в Женеву в восемь часов.

АРИАНА. А почему вы сказали мне, завтра вечером.

АВНЕР. Потому что самолет только вечером. Но я завтра должен быть в Женеве по делу.

АРИАНА. И Бленск повезет вас в восемь утра?...

АВНЕР. Да. Знаешь, такие субъекты уже в шесть на ногах.

АРИАНА. Я его ненавижу.

АВНЕР. Почему?

АРИАНА. Во что он лезет!

АВНЕР. Ни во что. Это очень мило с его стороны...

АРИАНА. Значит вы проведете два часа в его ужасной машине, с ним, будете разговаривать, у вас такой вид, будто вас радует эта поездка, вовсе не похоже, что вы хоть сколько-нибудь страдаете от этого...

АВНЕР. А чтобы ехать на поезде, мне надо было выезжать в семь часов.

АРИАНА. Вы не понимаете. — От Страттена до Женевы, в течение двух часов, вы будете принадлежать Курту Бленску, ему удалось заполучить вас на два часа для себя одного! И пока я буду томиться в этой пустыне, вы с удовольствием дадите себя убаюкать этому швейцарцу...

АВНЕР. Убаюкать — ты все-таки преувеличиваешь.

АРИАНА. Не делайте вид, что вы ничего не слышите... Это утомительно, уверяю вас...

АВНЕР. Что ты хочешь от меня услышать?

АРИАНА. Я следовала сегодня за вами, Авнер, в горах, которые вы так любите, я за вами следовала, и ничего больше, вы шагали, шагали... и как это понять? ... я ощущала ваше присутствие, ваше ...одиночество.

АВНЕР Ты меня придумываешь, Ариана.

АРИАНА. Даже если я вас придумываю, даже если человек, за которым я следовала, не вы, сегодня вечером имеет значение только ваше отсутствие, этот пейзаж, в котором вас не будет, эта печаль, которая ждет меня, и которая уже сегодня ощущается во всем, на что падает мой взгляд...

Могу ли я... могу ли я следовать за вами этой ночью?

АВНЕР. Нет. Нет, Ариана...

АВНЕР. Ты сделала мне больно.

АРИАНА. Недостаточно больно.

АВНЕР. Давай.

АРИАНА. Не надо изображать дурацкое страдание, по крайней мере ведите себя как обычно!

АВНЕР. Я не стремлюсь тебе понравиться.

АРИАНА (мягко). Нет... Однако вам так здорово это удалось, что даже эти слова меня не задевают...

АВНЕР. Мои желания, Ариана, не из тех, которые можно исчерпать... Я вступил в такое время, которое я заранее ненавижу, и в то же время жду. Ты следовала за мной в Лензэе, и видела мою спину... Господин Мильштейн, которого ты видишь перед собой, мечтает о покое, о пошлом удовольствии отдохнуть. Скорее занудный тип. Я не могу, пойми, я не могу искать покоя... и любить тебя...

ЭММА (из-за кулис). Авнер?.. Авнер?..

ЭММА. Авнер?... О, месье Бленск, то есть Курт, мой брат уже спустился?

БЛЕНСК . Я его жду, мадам Мильштейн, я приготовил машину, все готово к отъезду.

ЭММА. Я купила два свитера для его сыновей, и забыла отдать их ему. Что у меня с головой? У меня безумный вид, да? Я даже не успела причесаться. Осторожно, осторожно в машине, мой маленький Курт. Он будет говорить вам, чтобы вы прибавили скорость, а вы притворитесь, что не слышите. Что может быть опасней этой мокрой горной дороги.

БЛЕНСК. Мадам Мильштейн, моей Вольво уже четырнадцать лет, вы можете разглядывать ее через лупу и не увидите ни единой царапины. У нее кузов новее нового.

ЭММА. Тем лучше, тем лучше... Но вы посмотрите только, что за погода. И за что нам эта серая скука?...