Светлана Ширанкова - Танцы на кончике иглы[сборник стихов]

Восковые нелепые крылья
Плавит солнце из тонкой фанеры.
Мы случайно друг друга убили
На костре угасающей веры.

Над Вселенной — Хеймдалля сирена,
Опускаю беспомощно руки.
Разбирая каркас ойкумены,
Всадник бледный вспотел от натуги.

Приговор завизирован. Точка.
В демиурги провален экзамен.
Миру в сердце "Delet-а" заточку
Я втыкаю решительно. Amen.

Вновь похмелье, сочельники, елки,
Суррогат новогоднего чуда.
Ветер воет простуженным волком —
Водки хлопнул бы, что ли, зануда.

Типографии тискают сказку
На офсетном мелованном глянце,
Санта Клаусы прячут под маски
Престарелые лица паяцев.

Небывалое — оптом, со скидкой,
Распродажа мечты по кусочкам…
Но волшебная плещется рыбка
В восхищенных глазенках у дочки.

Там пушистые катятся звезды —
С горки неба да прямо в ладошки,
И от счастья на всех перекрестках
Улыбаются люди и кошки.

Там в любви не бывает помарок,
Не царапают душу осколки…
Лучший мой новогодний подарок —
Дочкин смех у наряженной елки.

В лабиринте по стенам — плесень
И лабриссы из черной бронзы.
Этот мир невозможно тесен,
В нем сплелись коридоров тросы.

Сатанею его пространством,
Навсегда обречен уродством
На постылое постоянство
Одиночества, страха, скотства.

Зверь в душе не дает покоя —
Хочет самку, телят, свободы…
От бессилия я не вою —
Голос сорван за эти годы.

Для чего мне людские жертвы?
Бычьи зубы не любят плоти.
Жизнь убила во мне поэта
Самой злой из своих пародий.

Я рисую чужое счастье
Теплой кровью по серым скалам,
Безнадежность трефовой масти
Из колоды судьба достала.

Я люблю тебя, мой убийца,
Сероглазый герой Ахайи.
Хороша ли вода из Стикса?
Я узнаю…

Снежные сны на замерзшем асфальте,
Голые ветки в обрывках ненастья.
Где-то сорвется в подтаявшем марте
Звонкой сосулькой внезапное счастье.

Скряга-зима под сугробами прячет
Солнечных зайчиков скудную горстку,
Только один самый маленький зайчик
Дерзко блестит золотистою шерсткой.

В небе унылом на серой перинке
Скучно сидеть шалуну и задире —
В салки играет с залетной снежинкой,
Прыгает вором по стеклам квартирным.

Солнечный зайчик к зиме не линяет —
Шкурка весьма восприимчива к стуже;
Значит, скачи с воробьиною стаей
В синюю даль по декабрьским лужам.

Грейся пугливо на детской ладошке,
Рыжий осколок сгоревшего лета.
Вечер стирает тебя понемножку
Буйством реклам, вакханалией света.

Сальто отчаянья в воздухе звонком…
Век твой недолог, хоть весел и ярок.
Хрупкой задумчивой рыжей девчонке
Можно тебя принесу я в подарок?

Ангел Петроградской стороны
Заражен балтийскими ветрами,
Он влюблен в мосты и серый камень,
Сточенный приливами луны.

Ангел Петроградской стороны
Поджимает зябнущие крылья —
На тюремном неуютном шпиле
Холодно смотреть чужие сны.

Ангел Петроградской стороны
Зимней безнадежностью простужен,
Городу в стакан сливает лужи,
Кутаясь в обрывки тишины.

Ангел Петроградской стороны
Пьет коктейль из боли и тумана,
Напевая блюз портовых кранов
Голубям у каменной стены.

Ангел Петроградской стороны
Навещает дворики-колодцы,
Принося туда осколки солнца,
Купленные им за полцены.

И опять в предчувствии весны
Мне приснится Невка в платье строгом.
Скоро позовет меня в дорогу
Ангел Петроградской стороны.

(1й голос):
Ожиданием наполнен тихий сад,
Суета истреблена бесповоротно,
В небе звезды сигаретами горят,
Вниз вишневый дым струится неохотно.

Силуэт белеет смутно у пруда,
Дом приземисто-безмолвен за спиною…
Ожидание бесплодно иногда,
Нет тебя, но одиночество со мною.

(2й голос):
Мне луна бросает щедро с высоты
Насмерть спутанное кружево из тени.
Методично жгу последние мосты,
Разбиваю в пыль гранитные ступени.

Ты не видишь моих целей сквозь туман,
Я и сам-то не всегда их различаю.
Мне безумие диктует свой роман
С терпким запахом жасминового чая.

(Вдвоем):
Ты не видел… я не помнил… ты не знал…
Без тебя мой мир развалится на части.
Кто-то впишет нас в трагический финал —
Что поделать, мы не созданы для счастья.

К нам декабрь по улицам мчится
И несет холода в рюкзаке.
Помнишь, как перелетные птицы
Отбывали на юг налегке?

Белым пухом зима по асфальту
Разбросала небесные сны
И поет хрипловатым контральто,
Что еще далеко до весны.

Серенада визгливых клаксонов
Возвестит наступление дня.
Мегаполис тебя невесомо
Поцелует, от стужи храня.

Солнце в гости зайдет по-соседски,
Хоть и тучи с утра пеленой.
Приглядись — замурлыкал Кузнецкий
И прижался кошачьей спиной.

До любви и до неба так близко…
От винта — и команда на взлет.
Чуть замерзшее счастье ириски
У подъезда на лавке жует.

По снежинке рассыплет удачу
Новый год у тебя на пути.
А твоя основная задача —
Лучше всех эту жизнь провести!

Ты не видишь? Цветы рассыпаются в прах
У тебя — оглянись — за плечом, за плечом.
Не вином и не кровью испачкан рукав,
Это память из раны по капле течет.

Помнишь, сердце скулило, попавшее в плен,
Боль кропила виски сединой, сединой?
И, не выдержав, душу ты отдал в обмен
На возможность свободы любою ценой.

Паутиной дорог себе руки связав,
Выбираешь пути наугад, наугад,
Но с тех пор ты не смотришь в чужие глаза —
Слишком остро заточен твой нынешний взгляд.

В волосах твоих насмерть запуталась тьма
И скользит за тобой по пятам, по пятам…
Так легко и уверенно сходят с ума
Под привычно сбоящий сердечный тамтам.

Перебираю в ветоши минут
Страницы ненаписанного бреда…
Колючий кокон старенького пледа
Устало имитирует уют.

Бессмысленно тягаться с ноябрем
В умении казаться бесконечным.
Давай за чашкой чая в этот вечер
Сиюминутность вымолчим вдвоем.