Ги Мопассан - Маркиз де Фюмроль

Потом, ретировавшись в свой черед, я поспешил в нашу штаб-квартиру, то есть в кухню, дабы держать совет с матушкой и аббатом.

Но тут прибежала перепуганная Мелани.

— Он умирает... умирает... бегите к нему... скорее... он умирает... — причитала она.

Матушка бросилась в комнату. Растянувшись во весь рост на паркете, ее брат не шевелился. Думаю, он был уже мертв.

Моя мать была просто великолепна в эту минуту! Она решительной поступью направилась к девицам, которые, стоя на коленях, пытались приподнять дядюшку и, указывая им на дверь, произнесла с неизъяснимым достоинством, властностью, величавостью:

— А теперь уходите вы!

И они ушли, не споря, не тратя слов. Должен добавить, что я уже готовился изгнать их столь же энергично, как пастора и привратника.

Аббат Пуаврон соборовал дядюшку со всеми подобающими случаю молитвами и отпустил ему грехи.

Матушка, преклонив колени, рыдала.

— Он меня узнал! — внезапно воскликнула она. — Он пожал мне руку! Да, да, он меня узнал!.. И поблагодарил! Господи, какое счастье!

Бедная матушка! Она не поняла, не догадалась, кому и за что была предназначена эта благодарность!

Дядюшку положили на кровать. Теперь он уже несомненно был мертв.

— Сударыня! — сказала Мелани. — Нам не в чем его похоронить. Здесь все простыни не маркиза, а мамзелей.

Я смотрел на омлет, который они не успели доесть, и не знал, то ли заплакать, то ли рассмеяться. Удивительные бывают в жизни минуты и удивительные ощущения.

Мы устроили дядюшке роскошные похороны, над его могилой было произнесено пять речей! Барон де Круасель, сенатор, с несравненным красноречием твердо установил, что всевышний неизменно торжествует победу в душах своих высокорожденных чад, пусть даже временно заблудших. За траурным катафалком шли все члены роялистской и католической партии и, рассуждая о том, как прекрасна была эта смерть после несколько суетной жизни, ликовали, как подобает ликовать победителям.

Виконт Роже умолк. Слушатели смеялись.

— Ба! Да ведь это история всех обращений in extremis [3] В последний час ( лат. ). , — заметил кто-то.

Новелла напечатана в "Жиль Блас" 5 октября 1886 года.

Двенадцать лет сражался с ветряной мельницей... с Республикой... — Третья республика была провозглашена во Франции 4 сентября 1870 года, но в течение всех 70-х годов три монархические парт

ии — легитимисты, орлеанисты и бонапартисты — продолжали упорно бороться против республиканского принципа. Легитимисты, сторонники старшей ветви королевского дома Бурбонов, низложенной в 1830 году, имели своим претендентом в 70-х годах так называемого Генриха V; орлеанисты выдвигали на престол графа Парижского, внука короля Луи-Филиппа; бонапартисты желали возвращения власти Наполеону III, а после его смерти — его сыну. В борьбе против республики все эти партии, стремившиеся сыграть на реакции, наступившей после гибели Парижской коммуны, объединились в монархический блок; в 1873 году бонапартисты подавали свои голоса за Генриха V и графа Парижского.

Нынче он грудью стоит только за Орлеанов, по той простой причине, что только Орлеаны и остались. — Кандидаты бонапартистов, Наполеон III и его сын, умерли еще в 70-х годах: первый — в 1873, второй — в 1879 году; Генрих V умер в 1883 году. Действие новеллы приурочено, следовательно, к периоду 1883—1886 годов, но в эту пору республика уже окрепла, борьба монархических партий утратила прежнюю силу, и часть монархистов искала примирения с новым строем. Не удивительно, что в этой обстановке сенаторское кресло Третьей республики казалось отцу рассказчика гораздо устойчивее тронов соседних королей.

В последний час ( лат. ).