Райнер Рильке - Пьер Дюмон

Пьер сидел на тонконогом складном стульчике в сводчатой комнате кондитера и уписывал сладкое за обе щеки. Вообще-то он был уже сыт и иногда, проглотив кусок, должен был глубоко вздохнуть, но ведь он придет сюда не скоро, и вот он опять ел.

– Меня радует, что у тебя, малыш, хороший аппетит, – сказала госпожа Дюмон, прихлебывая кофе из чашечки.

Пьер все ел и ел.

Вдруг на башне пробили часы.

– Полседьмого, – пробормотал отпускник и вздохнул.

Его желудок был страшно переполнен. Теперь надо идти в казармы…

И они пошли. Был теплый августовский вечер, в деревьях аллеи шелестел приятный ветерок.

– Тебе не холодно, мама? – бездумно спросил малыш.

– Не беспокойся, дорогой.

– А что будет с Белли? Белли был маленький пинчер.

– Я наказала горничной ходить за ним, она дает ему вкусно поесть и водит гулять…

– Передай Белли привет от меня, пусть он ведет себя хорошо… – Он пытался шутить, но голос его прерывался.

– Ты ничего не забыл, Пьер? – Вдали уже возник серый, однообразный фасад казармы. – Твой сертификат?

– Не забыл, мама.

– Ты должен еще сегодня доложить о прибытии?

– Да, сразу же.

– А завтра ты уже опять учишься?

– Да!

– И ты напишешь мне?

– И ты тоже, мамочка, прошу тебя! Сразу же как вернешься.

– Конечно, милый.

– Я думаю, письмо идет дня два.

Мать не могла отвечать; у нее перехватило горло от волнения. Они стояли прямо перед подъездом.

– Благодарю тебя, мама, за чудесный день. – Бедному мальчику было плохо; видимо, он съел слишком много. Он чувствовал сильные боли в желудке, ноги дрожали.

– Ты бледен, – сказала госпожа Дюмон.

– Да нет. – Это была жалкая ложь. Он это знал.

Как кружилась голова! Он с трудом удержался на ногах.

– Мне и в самом деле… – Пробило семь! Они обнялись и заплакали.

– Дитя мое, – всхлипывала бедная женщина.

– Мама, через сто двадцать дней…

– Веди себя хорошо, будь здоров… – И дрожащей рукой она осенила малыша крестным знамением.

Но Пьер вырвался.

– Мама, мне надо бежать, а то меня накажут, – забормотал он. -…Пиши мне, мама, береги Жюли и Белли. – Последний поцелуй, и он исчез.

У ворот он еще раз оглянулся. Он увидел среди сумрачных деревьев маленькую черную фигурку и быстро проглотил слезы.

И все же ему было очень худо. Он неверными шагами вошел в просторный вестибюль… он так устал…

– Дюмон! – крикнул грубый голос. Перед ним стоял унтер-офицер из караула.

– Дюмон! Черт побери, разве вы не знаете, что вы должны были доложить о прибытии?