Кун-Суук Шин - Пожалуйста, позаботься о маме

* * *

Отец вышел из вагона на следующей станции и вернулся обратно, но мама уже бесследно исчезла.

— И как она могла так растеряться из-за того, что не села в тот же вагон? Там ведь повсюду развешаны указатели. Мама знает, что можно просто позвонить по телефону. Она могла бы позвонить из телефона-автомата. — Твоя невестка твердо уверена, что с мамой что-то произошло, а как иначе, если она не смогла найти дом родного сына только потому, что в метро не успела сесть в один вагон с отцом. С мамой что-то случилось. Это мнение человека, который думал о ней как о прежней маме.

Когда ты возражаешь: «Мама вполне может потеряться, ты же знаешь», твоя невестка удивленно округляет глаза.

— Ты же знаешь, какой стала мама в последнее время, — объясняешь ты, а твоя невестка в ответ корчит гримасу, словно понятия не имеет, о чем речь. Но все в семье знали, какой была мама в последнее время, и понимали, что отыскать ее будет очень сложно.

Когда ты впервые обнаружила, что мама не умеет читать?

Ты написала свое первое письмо, когда мама попросила написать за нее письмо Хун Чолу вскоре после его отъезда в город. Ты писала под ее диктовку. Хун Чол окончил школу в небольшой деревеньке, откуда родом вся наша семья, затем целый год готовился дома к экзамену на должность государственного служащего, а затем отправился в город, чтобы пройти первый вступительный экзамен. Тогда мама впервые разлучилась с одним из своих сыновей. В то время в доме не было телефона, и они писали друг другу письма. Хун Чол посылал ей письма, написанные крупными буквами. Мама всегда чувствовала, когда придет очередное письмо от Хун Чола. Почтальон обычно появлялся около 11 утра, он медленно ехал по улице, и его большая сумка свисала с руля велосипеда. В те дни, когда приходили письма от Хун Чола, мама возвращалась с поля или с ручья, где она обычно стирала, чтобы лично получить письмо у почтальона. А затем она дожидалась, когда ты вернешься из школы, вела тебя на заднее крыльцо и доставала письмо.

— Прочти вслух, — просила она.

Письма Хун Чола неизменно начинались словами: «Горячо любимая матушка». Словно пользуясь пособием по написанию писем, он спрашивал, как поживает семья, и сообщал, что у него все хорошо. Хун Чол писал, что раз в неделю относит постирать свое белье жене отцовского двоюродного брата, и она стирает для него, по просьбе мамы. Брат сообщал, что хорошо питается, ночует на работе, и просил маму не беспокоиться о нем. Хун Чол также писал, что ему по плечу любая работа в большом городе и он много чем хотел бы заняться. Он даже как-то обмолвился, что мечтает добиться успеха и обеспечить маме достойную жизнь. Двадцатилетний Хун Чол любезно добавлял в своем письме: «Так что, матушка, не беспокойтесь обо мне и, пожалуйста, берегите свое здоровье». Когда в этот момент ты украдкой кидала взгляд на маму, то замечала, что она пристально разглядывает стебли колоказии, растущей на заднем дворе, или смотрит на полку, уставленную глиняными горшками с соусами и приправами. Она вся превращалась в слух, стараясь не пропустить ни одного слова. Когда ты заканчивала чтение, мама диктовала тебе ответное письмо для брата. Ее письмо всегда начиналось со слов: «Дорогой Хун Чол». И ты писала: «Дорогой Хун Чол». Мама никогда не просила тебя поставить точку, но ты всегда делала это. Когда она восклицала: «Хун Чол!» — ты послушно восклицала на бумаге: «Хун Чол!» Когда мама останавливалась, назвав его по имени, словно забыв, что же она хотела сказать, ты убирала за уши непослушные пряди волос и терпеливо дожидалась продолжения, зажав между пальцами шариковую ручку и уставившись на лист бумаги. Когда она продолжала: «А у нас похолодало», ты писала: «У нас похолодало». Мамины слова «Дорогой Хун Чол» всегда сопровождало какое-нибудь замечание о погоде: «Сейчас здесь много цветов, ведь настала весна». Или: «Сейчас лето, поэтому рисовое поле начинает рассыхаться». Или: «У нас сезон урожая и по краям рисового поля очень много бобов». Обычно мама использовала местный диалект, но тут же забывала о нем, когда дело касалось письма Хун Чолу. «Не беспокойся за нас и, пожалуйста, береги себя. Это единственное, чего хочет твоя мама». Мамины письма были пронизаны искренними чувствами: «Мне так жаль, что я ничем не могу тебе помочь». Пока ты старательно записывала мамины слова, она смахивала набежавшую слезу. Последними словами в ее письмах всегда были: «Постарайся хорошо питаться. Мама».

Третья из пятерых детей в семье, ты единственная стала свидетельницей боли и страданий мамы и очень переживала, когда приходило время других детей покинуть родной дом. Каждое утро на рассвете, после отъезда Хун Чола, мама протирала глянцевые глиняные горшочки с соусами, расставленные на полке на заднем дворе. Колодец находился за воротами, и носить воду на задний двор было занятием обременительным, но она старательно промывала каждый горшочек. Она снимала все крышки и протирала их до блеска. В такие моменты мама тихонько напевала себе под нос: «Если бы нас с тобой не разделял бесконечный океан, не было бы мучительного прощания…» Ее ладони торопливо окунали тряпку в холодную воду, выкручивали ее и снова остервенело терли горшки, а мама продолжала петь: «Надеюсь, настанет день, когда ты больше не покинешь меня». И если в тот момент ты звала ее, она оборачивалась, и в ее больших добрых глазах стояли слезы.

Мама сильно любила Хун Чола и частенько готовила миску лапши в мясном бульоне с мясом и овощами специально для него, когда он возвращался под вечер из школы, где допоздна сидел за книгами. Когда ты как-то упомянула об этом в разговоре со своим другом Ю Бином, тот заметил:

— Подумаешь, это всего лишь лапша, что тут такого?

— Что тут такого? В то время лапша была для нас самым изысканным лакомством! Деликатесом, который ты съедала тайком и ни с кем не делилась! — И хотя ты подробно объяснила ему значение этого ритуала, он, парень из города, не придал ему значения.

Когда это изысканное кушанье под названием «лапша с мясом и овощами» появилось в вашей жизни, то сразу же превзошло все блюда, которые когда-либо готовила мама. Мама покупала лапшу и прятала ее в банке среди глиняных горшочков, собираясь вечером приготовить ее для Хун Чола. Но аромат горячей лапши неизменно будил тебя и брата с сестрой среди ночи. Когда мама сурово приказывала вам: «Немедленно возвращайтесь в постель», вы с сестрой и братом не сводили голодных глаз с Хун Чола, который как раз собирался приступить к еде. Ему становилось неловко, и он предлагал вам попробовать немного его лапши. И тогда мама замечала: «И как это так происходит, что вы все тут как тут, едва запахнет едой?» — и наполняла кастрюлю водой, чтобы приготовить новую порцию лапши, а затем делила ее между вами. Вы были несказанно счастливы, получив по миске, в которой оказывалось больше бульона, чем лапши.