Сергей Аксаков - Семейная хроника

Стрежень — глубокое место в речном русле, годное для судоходства, фарватер.

Строка — вид овода.

Сырт — возвышенность, являющаяся водоразделом.

Сычуг — один из отделов желудка у жвачных животных; кушанье в виде фаршированного мясом желудка.

Сурчина — нора сурка.

Толока — потрава скотом трав, хлеба.

Труба (речная) — русло.

Тук — чернозем.

Тягло — семья крестьянина, платящего подати.

Уносные лошади — пара лошадей, обычно первая, в запряжках четверней и более.

Ухичивать — сделать годным для жилья, утеплить.

Хизнуть — хилеть, дряхлеть.

Холудина — жердь, длинная хворостина.

Цевка — зубец зубчатого колеса.

Чернотал — вид ивы.

Чилизник — вид акации.

Чихирь — род виноградного вина.

Шадрик — грязный, непереваренный поташ.

Шиш — острая вершина, насыпь.

Штадт-физик — городовой врач.

Шушун — название верхней женской одежды, кофта или шубейка.

Тюба — волость.

Русские обитатели Оренбургской губернии до сих пор, говоря с башкирцами, стараются точно так же ломать русскую речь, как и сами башкирцы.

Чебызга — дудка, которую башкирец берет в рот, как кларнет, и, перебирая лады пальцами, играет на ней двойными тонами, так что вы слышите в одно и то же время каких-то два разных инструмента. Мне сказывали музыканты, что чебызга чудное явление в мире духовых инструментов.

Припущенниками называются те, которые за известную ежегодную или единовременную плату, по заключенному договору на известное число лет, живут на башкирских землях. Почти ни одна деревня припущенников, по окончании договорного срока, не оставила земель башкирских; из этого завелись сотни дел, которые обыкновенно заканчиваются тем, что припущенники оставляются на местах своего жительства с нарезкой им пятнадцатидесятинной пропорции на каждую ревизскую душу по пятой ревизии… и вот как перешло огромное количество земель Оренбургской губернии в собственность татар, мещеряков, чуваш, мордвы и других казенных поселян.

Уремой называется лес и кусты, растущие около рек.

Каузом называется деревянный ящик, по которому вода бежит и падает на колеса; около Москвы зовут его дворец (дверец), а в иных местах скрыни.

Турсук — мешок из сырой кожи, снятый с лошадиной ноги.

Красной рыбой называются белуга, осетр, севрюга, шип, белорыбица и другие.

Помещики, жившие с дедушкой в Старом Багрове и владевшие вместе с ним неразмежеванной землей.

Прозванье «Горожаны» она имела потому, что несколько времени смолоду жила в каком-то городе.

Двумя последними поговорками, несмотря на видимую их неопределенность, русский человек определяет очень много, ярко и понятно для всякого.

Кошки были любимым орудием наказания у Михайла Максимовича. Это не что иное, как ременные плети, оканчивающиеся семью хвостами из сыромятной кожи с узлами на конце каждого хвоста. В Парашине даже после смерти Куролесова некоторое время сохранялись в кладовой, разумеется без употребления, эти отвратительные орудия, и я видел их сам. Когда имение досталось сыну Степану Михайловича, кошки были сожжены.

Иван Ануфриев остался жив и прожил лет до пятидесяти, а брат его захилел и умер через год.

Она училась так прилежно, что скоро могла понимать французские книги, разговоры и даже выучилась немного говорить по-французски.

Дедушка вообще колдовству мало верил. Даже стрелял один раз (вынув тихонько дробь) в колдуна, который уверял, что ружье заговорено и не выстрелит; разумеется, ружье выстрелило и крепко напугало колдуна, который, однако, нашелся и торжественно объявил, что дедушка мой «сам знает», чему и поверили все, разумеется кроме Степана Михайловича.

Не знаю, как теперь, а в старые годы на оренбургской мене такую покупали армянину, которая своей тониной и чистотой равнялась с лучшими азиатскими тканями.

Письмо это я почти помню наизусть. Вероятно, оно и теперь существует в старых бумагах одного из моих братьев. Очевидно, что некоторые выражения письма заимствованы из тогдашних романов, до которых Алексей Степаныч был охотник.

Федор Иванович Занден, доктор весьма ученый, бывший впоследствии штадт-физиком в Москве.

Отдаленная улица в Уфе.

Шитье по карте значило, вероятно значит и теперь, что узоры рисовались на карте, потом вырезывались, наклеивались на материю и вышивались золотом.

Так произносилось это слово в семействе Багровых.

Стриганами называют годовалых жеребят, потому что им подстригают гривы, чтоб они ровнее и лучше росли. Лонщак — двухлетний жеребенок, третьяк.

Названье деревень.

Невероятное множество крыс продолжало водиться в Каратаевке лет сорок. Я сам испытал их наглые ночные нападения.

Впоследствии правительство позволило изменить это страшное слово, и сыновья ее стали называться Мертваго.

То есть повеять ветру.

Евсеич (его звали всегда только по отчеству) впоследствии был дядькой ее старшего сына, за которым ходил с отцовскою горячностью. Я знал коротко этого почтенного старика. Лет пятнадцать тому назад я видел его уже слепого, доживавшего свой век в Пензенской губернии у одного из внуков Степана Михайлыча Багрова. Мне случилось прогостить там целый летний месяц. Каждый день, рано поутру, приходил я удить в проточном пруде на речке Какарме, при впадении ее в прекрасную реку Инзу; на самом берегу пруда стояла изба, в которой жил Евсеич. Каждый день, подходя к пруду, видел я этого, уже дряхлого, сгорбленного, седого как лунь старика, стоявшего, прислонясь к углу своей избы, прямо против восходящего солнца; костлявыми пальцами обеих рук опирался он на длинную палку, прижав ее к своей груди и устремив слепые глаза навстречу солнечным лучам. Он не видел света, но чувствовал теплоту его, столь приятную в свежести утреннего воздуха, и грустно-радостно было выражение его лица. Слух его был так чуток, что он издали узнавал мою походку и весело, как старый рыбак приветствует молодого, приветствовал меня, хотя мне самому было уже пятьдесят лет. «А, это ты, соколик! (Так привык он звать меня в молодости.) Пора! Дай бог клев на рыбу!» — Года через два он скончался на руках дочери, сына и жены, которая пережила его несколькими годами.