Лев Толстой - Декабристы
- Название:Декабристы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лев Толстой - Декабристы краткое содержание
Декабристы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
ГЛАВА II
Когда г. Шевалье, ходивший наверх устраивать гостей, вернувшись к себе, сообщил замечания насчет новоприезжих своей подруге жизни, в кружевах и шелковом платье сидевшей по парижскому манеру за конторкой, в той же комнате сидело несколько привычных посетителей заведения. Сережа, бывши внизу, заметил эту комнату и ее посетителей. Вы, верно, тоже заметили ее, ежели бывали в Москве.
Ежели вы скромный мужчина, не знающий Москвы, опоздали на званый обед, ошиблись расчетом, что гостеприимные москвичи вас позовут обедать, и вас не позвали, или просто хотите пообедать в лучшей гостинице, - вы входите в лакейскую. Три или четыре лакея вскакивают, один из них снимает с вас шубу и поздравляет с Новым годом, с масленицей, с приездом или просто замечает, что давно вы не бывали, хоть вы и никогда не бывали в этом заведения. Вы входите, и первый бросается вам в глаза накрытый стол, уставленный, как вам в первую минуту кажется, бесчисленным количеством аппетитных яств. Но это только оптический обман, ибо на этом столе большую часть места занимают в перьях фазаны, морские раки невареные, коробочки с духами, помадой и склянки с косметиками и конфетами. Только с краюшка, поискав хорошенько, вы найдете водку и кусок хлеба с маслом и рыбкой под проволочным колпаком от мух, совершенно бесполезным в Москве в декабре месяце, но зато точно таким же, какие употребляются в Париже. Далее, за столом вы видите впереди себя комнату, в которой за конторкой сидит француженка весьма противной наружности, но в чистейших рукавчиках и в прелестнейшем модном платье. Подле француженки вам представится расстегнутый офицер, закусывающий водку, статский, читающий газету, и чьи-нибудь военные или статские ноги, лежащие на бархатном стуле, и послышатся французский говор и более или менее искренний громкий хохот. Ежели вам захочется знать, что делается в этой комнате, то я бы советовал не входить в нее, а только заглянуть, как будто проходя мимо, чтобы взять тартинку. Иначе вам не поздоровится от вопросительного молчания и взглядов, которые устремят на вас привычные обитатели комнаты, и, вероятно, вы, поджавши хвост, поспешите к одному из столов в большую залу или зимний сад. В этом вам никто не помешает. Эти столы для всех, и там в одиночестве можете называть Дея гарсоном и заказывать трюфелей, сколько вам угодно. Комната же с француженкой существует для избранной, золотой, московской молодежи, и попасть в число избранных не так легко, как вам кажется.
Г.Шевалье, возвратившись в эту комнату, сказал супруге, что господин из Сибири скучен, но зато сын и дочь такие молодцы, каких только в Сибири можно выкормить.
- Вы бы посмотрели на дочь, что это за розанчик!
- О! он любит свеженьких женщин, этот старик, - сказал один из гостей, куривший сигару. (Разговор, разумеется, происходил на французском языке, но я передаю его по-русски, что и постоянно буду делать в продолжение этой истории. )
- О! очень люблю! - отвечал г. Шевалье. - Женщины - моя страсть. Вы не верите?
- Слышите, madame Chevalier? - закричал толстый казацкий офицер, который был много должен в заведенье и любил беседовать с хозяином.
- Да, вот он разделяет мой вкус, - сказал Chevalier, потрепав толстяка по эполете.
- И точно хороша эта сибирячка?
Chevalier сложил свои пальцы и поцеловал их.
Вслед за тем между посетителями разговор сделался конфиденциальный и очень веселый. Дело шло о толстяке; он, улыбаясь, слушал то, что про него рассказывали.
- Можно ли иметь такие превратные вкусы? - закричал один сквозь смех. Mademoiselle Clarisse! вы знаете, Стругов из женщин лучше всего любит куриные ляжки.
Хотя и не понимая соли этого замечания, m-lle Clarisse залилась из-за конторки смехом, настолько серебристым, насколько позволяли ей дурные зубы и преклонные лета.
- Сибирская барышня навела его на такие мысли? - И все еще больше расхохотались. Сам m-r Chevalier помирал со смеху, приговаривая: "Се vieux coquin", и трепя по голове и плечам казацкого офицера.
- Да кто они, эти сибиряки: заводчики или купцы? - спросил один из господ во время затихания смеха.
- Никит! Спрашивайт у господа, который приехал, подорожний, - сказал m-r Chevalier. - "Мы, Александр, Самодержес... " - начал было читать г-н Chevalier принесенную подорожную, но казацкий офицер вырвал у него бумагу, и лицо его вдруг выразило удивление.
- Ну, угадайте, кто это? - сказал он. - И все вы хоть по слухам знаете.
- Ну, как же угадать, покажи. Ну, Абдель Кадер, хахаха. Ну, Калиостро... Ну, Петр Третий... ха-ха-ха-ха.
- Ну, прочти же!
Казацкий офицер, развернув бумагу, прочел: "Бывший князь Петр Иваныч" и одну из тех русских фамилий, которую всякий знает и всякий произносит с некоторым уважением и удовольствием, ежели говорит о лице, носящем эту фамилию, как о лице близком или знакомом. Мы будем называть его Лабазовым. Казацкий офицер смутно помнил, что этот Петр Лабазов был чем-то знаменитым в двадцать пятом году и что он был сослан в каторжную работу, - но чем он был знаменит, он не знал хорошенько. Другие же никто и этого не знали и ответили: "А! да, известный" точно так же, как бы они сказали: "Как же, известный!" про Шекспира, который написал "Энеиду". Больше же они узнали его потому, что толстяк объяснил им, что он брат князя Ивана, дядя Чикиных, графини Прук, ну, известный...
- Ведь он должен быть очень богат, коли он брат князя Ивана? - заметил один из молодых. - Ежели ему возвратили состояние. Некоторым возвратили.
- Сколько их наехало теперь, этих сосланных! - заметил другой. - Право, их меньше, кажется, было сослано, чем вернулось. Да, Жикинский, расскажи-ка эту историю за восемнадцатое число, - обратился он к офицеру стрелкового полка, слывшему за мастера рассказывать.
- Ну, расскажи же.
- Во-первых, это истинная правда и случилось здесь, у Шевалье, в большой зале. Приходят человека три декабристов обедать. Сидят у одного стола, едят, пьют, разговаривают. Только напротив их уселся господин почтенной наружности, таких же лет и все прислушивается, как они про Сибирь что-нибудь скажут. Только он что-то спросил; слово за слово, разговорились, оказывается, что он тоже из Сибири.
- И Нерчинск знаете?
- Как же, я жил там.
- И Татьяну Ивановну знаете?
- Как же не знать!
- Позвольте спросить, вы тоже сосланы были?
- Да, имел несчастие пострадать, а вы?
- Мы все сосланные четырнадцатого декабря. Странно, что мы вас не знаем, ежели вы тоже за четырнадцатое. Позвольте узнать вашу фамилию?
- Федоров.
- Тоже за четырнадцатое?
- Нет, я за восемнадцатое.
- Как за восемнадцатое?
- За восемнадцатое сентября, за золотые часы. Был оклеветан, будто украл, и пострадал невинно.
Все покатились со смеха, исключая рассказчика, который, с пресерьезным лицом, оглядывая в лоск положенных слушателей, божился, что это была истинная история.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: