Василий Шукшин - Том 3. Рассказы 70-х годов

Жил человек… *

Написан в феврале 1974 года. Впервые опубликован в журнале «Наш современник» (1974, № 9), затем в книге «Брат мой» (1975). Набросок к рассказу в рабочих тетрадях: «Жил человек… Хворал часто. Рассказывал, как после войны – на костылях – колол лед на реке. „Костыли зажму под мышкой и топором… Одна нога совсем болтается. Потом комнату дали в общежитии“.

Любил рассказывать анекдоты, а не умел. „Ворона достала сыр, к ней лиса – спой. – А ху-ху не хо-хо? – Зажала сыр под крыло и говорит: вот теперь потолкуем…“ А дальше не успел рассказать – помер».

Как Андрей Иванович Куринков, ювелир, получил 15 суток *

Рассказ написан 10 марта 1974 года в Москве, в Кунцевской больнице. Впервые напечатан в газете «Литературная Россия» (1974, 22 марта). Этот рассказ и следующий – «Ночью в бойлерной» – были опубликованы под общим заголовком «Две совершенно нелепые истории». Рассказ вошел в повесть для театра «А поутру они проснулись…». Набросок к рассказу в рабочих тетрадях: «Маленький резиновый человек… Попрыгунчик и мстительный».

Ночью в бойлерной *

Рассказ написан в марте 1974 года в больнице в Кунцево. Впервые напечатан в газете «Литературная Россия» (1974, 22 марта), затем в книге «Брат мой» (1975). Мотивы использованы в повести для театра «А поутру они проснулись…». Набросок к рассказу в рабочих тетрадях: «В бойлерной. Это – внизу, в подвале, туда „опускаются“ люди после своих катастроф. А там сидит дядя Вася – мудрый и хитрый».

Привет Сивому! *

Рассказ написан в марте 1974 года в больнице. Впервые опубликован в журнале «Наш современник» (1974, № 9), а затем в «Избранных произведениях» В. М. Шукшина. (1975). Мотивы использованы в повести для театра «А поутру они проснулись…». Набросок к рассказу в рабочих тетрадях: «Очкарика, умного русского человека, избил „современный“ горилла».

Чужие *

Последний рассказ В. М. Шукшина. Написан в марте 1974 года в больнице. Впервые напечатан в журнале «Наш современник» (1974, № 9), затем в книге «Брат мой» (1975). Набросок к рассказу в рабочих тетрадях: «Про великого князя Алексея и дядю Емельяна, бывшего матроса. Богатырь. Лоцман. Не знает, куда девать силу.

1. Ругается с бабами, когда проплывает мимо баб, полощущих белье.

2. В месте на реке, где гуляет кто, кричит: „Кто украл хомуты!“ Эхо: „Ты! ты! ты!“ Он: „Не видал, а обвиняет“.,

Ничего про себя не рассказывает. Пристает к учительнице.

Однажды дрался в деревне всю ночь, а когда у него перерубили канаты, которыми был причален плот, бежал за плотом 5 км. На все хватало силы».

Повести для театра *

Повести для театра – явление, не вполне традиционное с точки зрения жанра и не совсем обычное на фоне творческой истории других шукшинских произведений.

Если рассказы В. М. Шукшина задумывались и создавались как произведения ПРОЗЫ, то повести, предназначенные для сцены (или экрана), СТАНОВИЛИСЬ произведениями прозы, задумывались же и создавались – в расчете на сценическое (или экранное) воплощение, хотя и писались не как пьесы, а скорее все-таки как тексты для чтения.

По теме и по стилю повести В. М. Шукшина – плоть от плотя его рассказов, это важнейший элемент созданной им художественной картины мира, и это абсолютно органичный для него этап социального и психологического обобщения; крепко связанные с непосредственным опытом повести выходят к широкой философской проблематике; художественная целостность большинства шукшинских повестей делает их явлениями большой русской прозы, хотя эти явления и рождаются на стыке с театром (или кино) и даже воспринимаются нередко как нечто, сравнительно с рассказами В. М. Шукшина «вторичное». До некоторой степени этим объясняется и тот факт, что ЧИТАТЕЛЬСКИЙ резонанс повестей В. М, Шукшина первоначально заглушается резонансом ЗРИТЕЛЬСКИМ, отклик на спектакли и особенно на кинофильмы превалирует над осмыслением прозаических текстов. Однако собранные в книгах, поставленные в общий контекст все сильнее действующей на людей шукшинской «легенды», эти повести становятся заметным фактором в развитии русской прозы, оказывают воздействие на литературную ситуацию и нуждаются в соответствующем осмыслении.

Точка зрения *

Повесть-сказка. Варианты подзаголовков, сохранившиеся в бумагах В. М. Шукшина: «Сказка для детей старше школьного возраста», «фарсовое представление в 4 сценах», «опыт современной сказки», «опыт современной сценической сказки», «опыт современной кинематографической сказки».

Замысел повести относится к середине 60-х годов и связан первоначально с замыслом одноименного фильма, о котором В. М. Шукшин, отвечая на вопрос корреспондента «Московской кинонедели», рассказал следующее:

«Свой новый фильм мне хотелось бы посвятить нравственным и философским проблемам наших дней. Я надеюсь осуществить эту постановку по собственному сценарию, который условно называется „Точка зрения“. Это будет одноименная сказка-притча.

Действие сценария происходит „в некотором царстве, в некотором государстве“, где живут два молодых человека – Пессимист и Оптимист. Один утверждает, что в жизни все плохо и неинтересно, нет хороших людей – их выдумывают писатели. Другой привык воспринимать жизнь через розовые очки, считает, что трудности и невзгоды преодолевать так же легко, как стометровку. Не сумев разрешить спор, Пессимист и Оптимист обращаются к Мудрому человеку. Мудрец направляет молодых людей в дом девушки, которую вечером должны прийти сватать, и предлагает каждому по-своему описать все то, что они там увидят. О том, что увидели в чужом доме и как рассказали об этом Пессимист и Оптимист, – мой будущий фильм.

Воплощая свой замысел в сценарии, я поставил перед собой задачу показать вред и опасность двух крайностей – огульного очернительства жизни, беспросветного пессимизма и, с другой стороны, беспочвенного оптимизма, своеобразной „маниловщины“.

Будущий фильм должен звучать пламенным призывом к активному участию в строительстве новой жизни» («Московская кинонеделя», 24 января, 1966 г.).

Фильм не прозвучал пламенным призывом, потому что так и не был поставлен. В феврале 1967 года В. М. Шукшин читал «Точку зрения» в Центральном Доме литераторов на творческом объединении прозаиков; состоялось обсуждение рукописи (информация – в еженедельнике «Литературная Россия» от 17 февраля), все это свидетельствует о том, что сценарий непоставленного фильма уже переработан в повесть.

Повесть была опубликована впервые в журнале «Звезда» № 7 за 1974 год, незадолго до смерти В. М. Шукшина.

Впоследствии неоднократно переиздавалась и инсценировалась, но так и не была экранизирована, ставши таким образом первой у Шукшина повестью для театра.