Монах Салафиил (Филипьев) - Тайна Афонской пустыни. Дневник пустынножителя

А к вечеру, когда облако рассеялось, — новое чудо: на горизонте, словно белый драгоценный металл, отражающий солнце, белые-белые светло-ледяные лучи падают на горы и море, через прогалы в облаках. По морю плывут образуемые этими лучами такие же ослепительно-белые «острова». Слава Творцу, за живую живопись Его.

...Продолжаю разбираться в оставленных вещах монаха Афанасия — грека. Нашёл фотографии какого-то благообразного местного греческого старца и его учеников. Несколько фотографий пустыннической жизни. Есть чёрно-белые потрёпанные фотографии, сделанные в период обустройства кельи отцом Афанасием. Теперь я знаю, как выглядит прежний насельник места сего. Он радостно улыбается на фоне скромнейшей хибарки в афонских дебрях. А ещё (!) нашёл какую-то отпечатанную греческую рукопись — работу про молитву Иисусову.

Сейчас на оставленном отцом Афанасием «древнем» кассетном магнитофончике слушаю греческие пасхальные песнопения. И рассматриваю брошюры про элладские храмы и монастыри.

Моё отношение ко всему православно-греческому преобразилось, ушло какое-то предубеждение и отчуждение. Всё стало родным. Как-то сразу проникся и полюбил греческую традицию (не разлюбив нашей русской), их христианскую историю, их путь — трудный, долгий, славный, исповеднический путь православного народа. Мы всё же, в религиозном смысле, — плоть от плоти их, хотя и со своим лицом, характером и историей. Прекрасно, что Христианство объединяет и даёт самовыражаться разным народам и самобытно прославлять Единого Истинного Бога и Спасителя мира Иисуса Христа.

10:00

Вспомнил, что зимой 1991 — 1992 годов, когда я с родными завёл речь о монастыре, мама сказала: «Если в монашество, то хорошо бы поехать на Афон».

Сказать глубоко продуманно она тогда такое не могла. Во-первых, сам уход в монашество ещё был под вопросом, во-вторых, мама ещё не воцерковилась, хотя шла к этому, в-третьих, про монастыри Афона она узнала только что...

Но теперь видно насколько сильно материнское слово и благословение. Столько лет прошло, а слова эти исполнились. Спаси Бог тебя, мама. Верю, что воля Божия прозвучала тогда через тебя. А попал я на Афон тогда, когда воле Божией пришёл срок исполниться. Сам не думал и не чаял, а вот Милостивый Господь привёл в Сад Своей Матери.

13:40

Теперь понимаю, почему, сколько помню отца Рафаила с первого знакомства на Валааме, он всегда воспевал пустыню. Рассказывал о ней, «плакал», как Адам о потерянном Рае. Хотел вернуться в неё. Возвращение, по милости Божией, всегда у него осуществляется. Если и приходится быть какое-то время в миру или в непустынных монастырях, то вскоре благословенная пустыня вновь раскрывает ему свои объятия.

Ныне, когда я лишь заглядываю из притвора в храм пустынножительства, уже догадываюсь, что однажды вкусивший сладости пустыни, радости молитвы и «одиночества» наедине с Богом, будет всегда искать этого.

Господи, молю, не попусти, чтобы пустынножительство и священнобезмолвие стало для меня обыденностью. Пусть всегда, как и сейчас в начале, в пустынном житие будет явно для меня Твоё чудо, тайна, радость, великая тишина и покой от сует мира, пусть будет со мной благодатный страх Твой, память смертная, Твоя неиссякающая любовь и Сам Ты, везде и здесь присутствующий Живой Бог. Знаю, что недостоин, знаю, что должно приходить искушениям и испытаниям, но молю, молю, молю: оставляй мне всегда хоть глоток внутреннего, непрестанного, молитвенного Богообщения Твоего. Верую, что и глотка довольно для жизни вечной.

Сегодня заговенье на Рождественский Пост. Суббота. Так скучаю по храму, по богослужению, по Причастию Святых Христовых Таин!

Но и в этой разлуке — Промысел Божий. Не было бы разлуки, не чувствовал бы, что так скучаю и жду и ценю...

Вообще, удалённость от храма и церковной службы — характерная черта пустынножительства, тяжёлая, вынужденная, но, как правило, неизбежная. Особая школа. Господь как бы говорит пустынножителям: «Храм не всегда имеете с собой, а чётки и молитву Иисусову, и Меня, по вере вашей, всегда с собой имеете. Будьте сами Моими храмами — алтарями Бога Живого, творя непрестанную молитву».

Только что осенило: «творить молитву» — это ведь акт творчества; всё того же сотворчества, соработничества — синергии человека с Богом Творцом. То есть мы творчески общаемся с Богом, совместно «творим общение». Молитва — это сотворчество.

Ещё открылось, что пустынножительство очень близко к моим любимым первохристианским временам. Сидя в дебрях, среди гор, в одинокой келейке при свече, под завывания ветра, чувствуешь себя христианином апостольских безвременных времён! Осознаёшь, что веруешь и очень хочешь исповедовать веру во Христа, Самого Удивительного, Прекрасного, Любящего, Справедливого, Сострадательного Спасителя всего мира и лично моего.

Кстати, отсутствие в пустыне частых церковных служб тоже роднит с первохристианскими временами, тогда ведь тоже так было. При этом принадлежность свою кровную и глубочайшую к Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви переживаешь всем существом.

Может потому пустынножительство так походит на первохристианство, что и там, и здесь всё — живое, настоящее, непредсказуемое, даже опасное, но, по вере, обязательно спасительное, в чём и упование наше!

12:30

Сейчас нашёл у старца Силуана ответ для себя. Он пишет: «...я думал: «Грехи мне Господь простил... чего мне ещё надо?» Но не так надо думать. Хотя грехи прощены, но всю жизнь надо о них помнить и скорбеть, чтобы сохранить сокрушение. Я так не делал и перестал сокрушаться, и много я потерпел от бесов...» (Архим. Софроний (Сахаров), «Преподобный Силуан Афонский», Свято-Троице-Сергиева лавра, 2005 г., стр. 294).

Вроде бы и я знал эту мысль, что, хотя грехи прощены, печаль о них нужно сохранять навсегда. Но в жизни это делание оставил в какой-то момент. Сейчас ясно это вспоминаю и осознаю. Тогда пришла сухость. Помню, перестал плакать. Ушло и умиление покаянное, благодарно-радостное. Одновременно с этим, вместо смиренного самовоззрения за даруемые Господом утешения в церковно-писательской области, все больше вызревало в душе самогреющее самодовольство и тщеславие от похвал, а главное — от всевозрастающего мнения о себе в своих собственных глазах. Кроме того, я трагически ошибался, недооценивая или вовсе не учитывая планомерную, неотступную, подтачивающую работу бесов. Всё это готовило и приготовило почву для страшного падения.

Слава Милостивому Богу, не желающему нашей погибели, но пришедшему за такими вот заблудшими овцами, как я...