Нина Иашвили - Старец и психолог. Фаддей Витовницкий и Владета Еротич. Беседы о самых насущных вопросах христианской жизни

Считая человеческое стремление к совершенству «архетипичным», [14] Архети́п (от греч. ἀρχή – начало и τύπος – форма, образец) – в позднеантичной философии – прообраз, идея. Термин получил распространение в современной литературе под влиянием работ Юнга и обозначает некие первичные врожденные структуры так называемого коллективного бессознательного, архаический психический «осадок» повторяющихся жизненных ситуаций и переживаний человека. Юнг говорит и об его негативной стороне, подчеркивая присутствие насилия в самом этом стремлении, которое затем вполне может вылиться в агрессию в соответствии с архаической природой архетипа.

Исследуя темную сторону стремления человека к совершенству, последователь психологии архетипов Давид Миллер обрушивается и на христианство, задавая ему вопрос: «Как можно быть совершенным, как совершен Отец ваш небесный (Мф. 5: 48), если разница между Богом и человеком беспредельна, тем более что уже в Евангелии от Луки мы читаем нечто иное: Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6: 36)?»

Действительно, крайне важно толкование слов Христовых: Будьте совершенны… (Мф. 5: 48). Следует иметь в виду, что перевод Евангелия от Матфея верен, с чем были полностью согласны отцы ранней Церкви – святой Климент Римский († ок. 99), святой Климент Александрийский (ок. 150–ок. 215), святой Поликарп Смирнский (ок. 70–156), святой Ириней Лионский (ок. 130–202) и многие-многие другие. Почему же тогда уже у Блаженного Августина (354–430), а позже в работах Мартина Лютера и Жана Кальвина (1509–1564) появляется отрицание возможности совершенства?

Давид Миллер считает, что идея перфекционизма, [15] Перфекциони́зм (от фр. perfection – совершенствование) – убежденность в том, что совершенствование, как собственное, так и других людей, является целью, к которой должен стремиться человек. окрашивающая не только церковную, но во многом и светскую, мирскую жизнь, в основе своей религиозна. По его мнению, весь спектр западной культуры также свидетельствует о доминировании этой идеи: утопизм от Платона до Скиннера, [16] Скиннер, Беррес Фредерик (1904–1990) – американский психолог, выдвинувший концепцию подкрепляемого научения. Выступал с утопическими проектами переустройства общества. нацизм и марксизм, американская технократия, Тейяр де Шарден, [17] Тейяр де Шарден, Пьер (1881–1955) – французский теолог и философ, священник-иезуит, один из создателей теории ноосферы. Создал своего рода синтез католической христианской традиции и современной теории космической эволюции. гуманизм Фромма [18] Фромм, Эрих (1900–1980) – немецкий социолог, философ, психоаналитик, один из основателей неофрейдизма и фрейдомарксизма. и культ наркотиков Лири… [19] Лири, Тимоти Фрэнсис (1920–1996) – американский писатель, психолог, исследователь психоделических препаратов, разработчик первых индексируемых ЭВМ психологических тестов, один из основателей гуманистической психологии.

Уместно было бы спросить, не является ли неотступная мысль о непрестанном усовершенствовании человека в земной жизни и после нее плодом многовековой европейской теории совершенствования общества, естественным продолжением теории органической эволюции Чарльза Дарвина (1809–1882)? Вспомним, что за всю историю человечества лишь промышленное общество опиралось на постоянное развитие, на плановое и непрерывное качественное улучшение.

Раньше фанатизм, проявлявшийся в политике и религии, не трактовался таким образом и слова Христовы о совершенстве не отвергались и не ставились под сомнение, как неверно переведенные, а значит, и Его призыв к совершенству не сводился лишь к поощрению милосердия. Философы и психологи характеризуют фанатизм прежде всего как девиацию, то есть изменение характера человека под влиянием психической болезни, о которой, как правило, становится известно лишь после смерти очередного политического диктатора или вождя тоталитарной секты. В основе этих аномалий лежат выраженное ощущение собственной неполноценности, неуверенность в себе или подсознательное сомнение в правоте той идеи, которую фанатик пытается внушить другим людям.

В отличие от Юнга, Миллер относится к тяготению человека к идеалу несколько иначе, справедливо призывая критически исследовать его в себе в том случае, если оно вообще будет обнаружено. Но даже если мы не согласимся с Миллером, ставящим в один ряд Платона, Скиннера, Шардена, Фромма и Лири, следует признать, что его критика западной культуры, которая от начала нового времени находится под очевидным влиянием перфекционизма, вполне оправдана.

У меня сформировалось неоднозначное, двойственное впечатление как от книги Юнга об архетипе совершенства в человеке, так и от идеи Миллера о перфекционизме и нарциссизме в политике и религии. Если стремление человека к усовершенствованию (я предпочитаю пользоваться именно терминами «усовершенствование» и «восполнение», в данном случае более уместными, чем «совершенство»), по утверждению Юнга, архетипично, тогда, рассуждая с христианской точки зрения, оно даровано нам Самим Богом и, следовательно, врожденно. Человек закономерно стремится к самоусовершенствованию ради того, чтобы постепенно, шаг за шагом приближаться к Творцу, Который в прах земной вдохнул Дух Свой и сотворил человека не просто живым, но и духовным существом, потенциально готовым к совершенствованию.

Я не касаюсь здесь тезиса о том, что каждый архетип в человеке, а следовательно, и тяготение к совершенству, таит в себе и теневые, негативные аспекты. Осознание этой архетипичной «тени» особенно важно для человека религиозного, вообще склонного к навязыванию своих убеждений другим. В случае если он вовремя не разглядит эту ловушку и попадет в нее, возрастает опасность возникновения фанатичного перфекционизма.

На мой взгляд, и совершенство, и милосердие в равной степени являются сущностью Христова Евангелия. Наше милосердие, наше последовательное, терпеливое и вдумчивое следование за Христом как за единственным Путем, Истиной и Жизнью [20] Ин. 14: 6. – необходимое условие любого усовершенствования.

Старец:

Мы – самая великая тайна. Сколько бы мы ни узнавали о самих себе, всё это оказывается для нас недостаточным.

Кто мы? Пытаемся понять и не понимаем… Никто не спросил у нас, когда нам явиться в этот мир, никто не спросит и о том, когда нам этот мир надлежит покинуть. Наша жизнь быстротечна, но и за это краткое время нам дана возможность совершенствоваться в добре. Только тогда, когда мы обратимся к Абсолютному Добру, нам станет ясно, для чего существует этот мир и почему он выглядит именно так, а не иначе. Наш горизонт неизмеримо расширится, и мы многое поймем. Главное, нам удастся осознать, что мы вольно или невольно являемся нарушителями Божьего мироздания, разрушая мир и радость, разрушая любовь. Напротив, мы, христиане, призваны распространять вокруг себя Божественный покой, небесную атмосферу, ангельский мир, хотя и не многие понимают это.