Григорий Лебедев - Толкование на Евангелие от Марка

Так на коротеньком отрезке времени (прежде чем дважды пропоет петух) она докатится до своего конца и отпадет от Бога.

«Пощади души наша, Христе Боже, и спаси нас» (Вел. Среда, 9-я песнь канона на утрени).

Пришли в селение, называемое Гефсимания; и Он (Господь) сказал ученикам Своим: посидите здесь, пока Я помолюсь (Мк. 14, 32).

Молитвой начинается путь Креста. Путь Креста — путь к Отцу. А молитва и есть уход к Отцу и в Его стихию. Значит, через молитву душа приражается небу и обвевается его силами и крепнет для подвига.

И Сам Господь в начале Своего Крестного пути уходит к Отцу в напряженной, до кровавого пота, молитве (Лк. 22, 44).

Вникай… Вникай… Хочешь быть сильным в подвиге — молись, молитвой уходя к Отцу.

«Господи долготерпеливе, велия Твоя милость, слава Тебе!» (Вел. Четверг, утренняя стихира на хвалитех).

И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться и тосковать. И сказал им: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте. И, отойдя немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей; и говорил: Авва Отче! всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты (Мк. 14, 33–36).

Путь Креста, конечно, есть отречение от земли, и понятно, что земля всячески протестует и тело содрогается от предстоящих страданий. Протест и содрогание плоти особенно жгучи перед жертвенными моментами подвига. Тогда они закружатся в теле знойным неудержимым вихрем, поднимутся и заполнят человека до краев земной жизни, пронизают все поры, вторгнутся в самую душу и потрясут ее до глубины, кажется, совсем, совсем пленят ее и передадут ей весь непереносимый ужас и всю тоску о жизни.

И заполнит душу тоска и разовьет страдание в ней, как предсмертные муки, совсем подавляя и как бы изничтожая душу. И в этот час предсмертной тоски, как жгучего протеста человеческой природы против насилия над ней даже до смерти, ничто, ничто человеческое не может укрепить поверженную душу и дать силы справиться с собой… Доводы разума, всё напряжение воли, отчетливейшее сознание долга — всё будет пустым звуком…

В тот час душу поднимет из мрака тоски и вольет в нее силу только молитва… Это будет молитва — вопль к Отцу о Его Божественном вмешательстве. Молитва поверженного на землю («пал на землю»), молитва из праха земного о Высшей Силе и помощи… молитва отречения от человеческого бессилия и одной устремленности к Отцу.

И, как дань человеческой немощи, молитва начнется с вопля о том, «чтобы, если возможно, миновал час сей», час тяжких страданий креста.

А вот, когда укрепляющая сила молитвы восстановит равновесие души и душа всецело вольется в стихию Бога, в которой ее опора и жизнь, тогда молитва потечет только об одном — чтобы не оказаться душе выключенной от общения с Богом, чтобы Божья воля руководила жизнью, потому что в этой воле человеку обеспечено спасение-счастье…

При отдаче в Божью Руку, обеспечивающую жизнь души, внешнее устранение жизни теряет всякую ценность, и как бы оно ни оказалось тяжким, оно переносимо, потому что будет сознание, что главное-то, нужное достигнуто, что Господь с душой и она в Его Руке.

Тогда потечет молитва о Божьей воле: «От Твоей, Господи, Руки и в Твоей воле мое спасение! Пусть же я пребуду в Твоей воле во веки. Один Ты спасешь меня… Сам же я не обеспечу свое избавление… А потому пусть будет не чего я хочу, а чего Ты. Лишь бы мне быть с Тобой. Да будет воля Твоя».

Так и Божий Сын взывал к Отцу, предавая Себя Его святой промыслительной воле, в которой всё оправдание жизни.

«Человеколюбие, Христе Боже, прегрешений даруй оставление, покланяющимся верою пречистым Страстей Твоим» (Вел. Понедельник, седален по 3-й кафизме на утрени).

Возвращается (Господь к ученикам после молитвы) и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. И, опять отойдя, молился, сказав то же слово. И, возвратившись, опять нашел их спящими, ибо глаза у них отяжелели, и они не знали, что Ему отвечать. И приходит в третий раз и говорит им: вы всё еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот предается Сын Человеческий в руки грешников (Мк. 14, 37–41).

Какой выразительный пример человеческой немощности! И немощности самой жалкой, потому что проявляется она в величайший и трагический момент жизни, и проявляется она не в

каких-нибудь бросках и натугах человека (хотя бы и бесплодных), а проявляется она и отодвигает всё великое в ничтожном, казалось бы, проявлении человеческой природы — в сне.

Пришел сон, и забыто и бессильно великое, и человек — данник своей слабости. А потому забудь киченье: ты силен только в Боге.

Для Господа приближается момент предательства и Креста. Господь открыто говорит об этом ученикам. И ученики из слов Господа видят, что час испытания близок. Возбужденные этой близостью, они только что свидетельствовали Христу о готовности положить за Него жизнь.

И при всем том немощь… обычная человеческая немощь не оставляет и апостолов.

Вот сейчас в Гефсимании избранные из избранных, любимейшие из любимых, приближеннейшие из близких снова выделены из остальных, как и в другие значительные моменты жизни Христа… Сейчас они знают, что вот-вот надвинется страшное горе… Вот они только что слышали от Самого Христа, что душа Его скорбит смертельно… Вот они видят Его в величайшем борении — ужасе и тоске. Вот Он только просит их бодрствовать вместе с Собой… А Сам немного отходит и на их же глазах бросается на землю и молится до кровавого пота…

А избранные забыли всё… Была полночь, и сон опускал веки, закрывая глаза… и засыпали апостолы!

И не действуют новые призывы Господа к бодрствованию… Не действуют упреки, что и один час они не могли преодолеть себя… Они безмятежно сонливы… Они не знают, что Ему отвечать… Три раза их будит Господь. Всё тщетно… Немощная природа брала верх: ученики опять засыпали…

Вот иллюстрация человеческой беспомощности. Нечего кичиться человеку своими естественными силами!

Господь указывает долг человека превозмогать естественную немощность. Это долг потому, что в состоянии преобладания немощности к человеку прокрадывается подстерегающее его искушение и в дремотном теле застанет дремотную душу и стеснит ее грехом.

И вот, чтобы избегнуть внедрения в душу греха, надо преодолевать естественную немощность, высвободить душу от подчинения ей и держать душу в духовном бодрствовании. «Бодрствуйте»… Плоть немощна, а дух (должен быть) бодр.

Средство держать душу в бодрствовании — молитвы: «Бодрствуйте и молитесь». Молитва — уход души в стихию Бога; через молитву душа человека входит в мир Духа и силы Духа прирождаются человеческой душе, вооружая ее и делая ее способной противоборствовать искушению.