Лиза Листер - Witch. Неудержимая. Неукротимая. Непокорная

Однако и цыгане, и странники до сих пор очень часто подвергаются преследованиям – в своей нынешней, ежедневной жизни. Моя цыганская бабушка, все состояние которой заключалось в украшениях на шее и в ушах, неустанно мне повторяла: «Не доверяй никому из тех, в ком нет цыганской крови. Никогда не доверяй им, слышишь?»

Преследование и недоверие были – и остаются – реальными.

Вот почему я не сомневаюсь, что обе мои бабушки будут злиться на меня за то, что я написала эту книгу.

За то, что поделились своими секретами и раскрыла тот факт, что я ведьма.

А мама?

Она бы просто сошла с ума.

Видишь ли, моя мама была эпическим прорицателем и сновидцем. Во время сна ее посещали видения, озарения и откровения. (Я узнала об этом только в последние несколько месяцев ее жизни, когда она отдала мне свой дневник снов, заполненный символами и знаками, на расшифровку которых я, вероятно, потрачу остаток своей жизни.)

И тем не менее из-за постоянного страха преследования большую часть своей жизни она предпочитала избегать своего дара и связи с традицией цыганского колдовства.

Сказать честно? Моя мама боялась практически всего на свете.

Она боялась темноты, полетов, вождения, пауков и людей, обладающих силой. Она боялась самой жизни большинство своих дней; и из-за этого ее жизнь стала маленькой и лишенной реализации.

Когда я решила заново пройти посвящение в ведьмы, погрузившись в Белый источник в Гластонбери (вы прочтете об этом на стр. 95), она испугалась того, что я на самом деле могу сказать людям.

Что я громко скажу: «Я – ведьма».

Что ее друзья узнают об этом.

Что меня никто не возьмет на работу.

Что со мной не будут разговаривать.

Она заставила бы меня замолчать, если бы я заговорила об этом слишком громко. Даже дома.

Но знаешь, что я тебе скажу об этом страхе, о необходимости прятаться в тени, о постоянном чувстве, будто ты должна жить как отщепенец на окраине общества?

Я положила этому конец.

Для них все было именно так. И я понимаю, почему они боялись. Конечно, я и сама боюсь. Но это еще одна причина, которая заставляет меня заявить:

«Настало мое время. Настал мой час».

Хватит прятаться в тени.

Хватит пытаться найти иное, более удобное для окружающих определение того, кем я являюсь.

Я – ведьма.

Я – женщина, обладающая силой.

Я – сакральный источник.

Энергия.

Природы.

Если ты читаешь это, если ты взяла в руки эту книгу, тогда пришло и твое время тоже. Время пробудить ведьм.

Объявить себя ведьмой в нынешнем историческом моменте – это серьезное испытание.

Наш способ быть женщиной преследовался на протяжении тысячелетий. Слово «ведьма» чернили и бросались им как оскорблением. Поэтому неудивительно, что мы, женщины, сдерживаем нашу силу, молчим и остаемся маленькими, – потому что нас убедили, что быть сильной небезопасно.

Наша работа, работа ведьм, состоит в том, чтобы снова обрести эту силу.

Быть сильной перед лицом тысячелетних ожиданий и ограничений со стороны патриархата означает выступить против множества вещей, которым нас учили, верно?

ТЫ – ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ПУСКАЕТ КОРНИ.

ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ВСПОМИНАЕТ.

ВЕДЬМА, КОТОРАЯ ПРОСЫПАЕТСЯ

И все же… сила, позволяющая моделировать события, изменять вещи и вызывать их к жизни течет через тебя естественным образом. Твоя биология оптимизирована и заточена на то, чтобы применять эту силу и использовать ее для всеобщего блага.

Тебе как женщине это право принадлежит по рождению.

Это – дело ведьмы.

Дело в том, что многие из нас действительно добились высот в исполнении ролей, которые нам, женщинам, навязали в этом мире.

Награда за лучшую женскую роль? Достается… ВСЕМ НАМ.

Ты спросишь, в чем проблема? Не знаю, как это происходит у тебя, но когда я играла эти роли (а в прошлом я играла множество таких ролей), то всегда переживала смесь неудовлетворенности, голода, недовольства и беспокойства.

Может, ты тоже чувствуешь это беспокойство? Это – невысказанная часть тебя самой.

Со временем эта часть начинает кричать внутри.

Крик становится оглушительным. Всепоглощающим.

У некоторых это проявляется как боль и дискомфорт в теле. У других – как депрессия и/или беспокойство.

Чтобы заглушить это чувство, ты можешь использовать еду/алкоголь/покупки/лекарства.

Сначала ты, вероятно, попробуешь подавить это чувство.

И, подавляя в себе крик, пойдешь одним из двух путей. Либо станешь унылой и покорной жизни, либо – агрессивной и/или закаленной, приобретая тем самым черты, свойственные преимущественно мужчинам, но необходимые тебе, чтобы выжить.

Моя мама выбрала смирение. Она приглушила свой собственный свет, чтобы другие могли сиять. Каждый день она обращалась к окружающим за позволением и всегда искала одобрения вовне.

Она не доверяла себе. Просто не смела.

Я же выбрала иную роль.

Я полностью разорвала связь со своим телом. Всю свою жизнь я действовала и принимала решения, полагаясь исключительно на свою голову. Я жила как мужик, просто потому, что это казалось намного более легким, нежели взять на себя труд быть женщиной, которую никто не слушает и не замечает.

(Разрыв контакта с телом, его циклической женской природой привел к возникновению синдрома поликистоза яичников и эндометриоза. Я подробно говорю об этом в моей книге «Возлюби свою женскую природу». Так что, к вашему сведению, это был вовсе НЕ самый легкий вариант.)

Подавление крика – вот в чем суть. И мы с моей мамой вовсе не редкий случай в этом смысле: такова базовая реальность для многих женщин в западном мире.

Распознай этот крик в своем теле. Распознай его в самой своей сущности, потому что пришло время перестать гасить его. Пора выпустить это все на волю, позволить стать заметным и ощутимым. ПОЛНОСТЬЮ.

Это – дело ведьмы.

Мы должны принести ВСЕ.

Ярость и смех.

Красоту и прочность.

Свирепость и грацию.

Уязвимость и силу.

Сострадание и страсть.

И знаешь что? Тебе не обязательно быть «менее» в чем бы то ни было. На самом деле, я предлагаю тебе стать «более» во всем.

Многие из нас ощущают внутреннюю потребность нравиться и быть принятыми. Это заложено в человеческой природе, но одновременно это подтверждает тот факт, что нас заставили (действительно чертовски искусно) пойти на тысячу тонких компромиссов. Это означает, что мы стали женщинами, которые не осмеливаются жить, проявляя себя полностью. Мы все время следим за тем, чтобы не быть «слишком тихими» или «слишком громкими».

Я вижу это в себе.