Сергей Булгаков - Купина неопалимая

50

ко­торая на всех распространяет вину первородного греха и в креще­нии разрешает именно эту довременную вину, первородный грех, совершенный при самом рождении *). Душа волей к жизни, к воп­лощению в оскверненное грехом тело и загрязненный грехом мир принимает участие в общечеловеческом первородном грехе, в со­лидарной тожественности всего человечества.

В этом случае она самоопределяется, как человек вообще, как родовое человечество, и в этом самоопределении все едино, все одинаковы. Но вместе с тем это самоопределение и вполне инди­видуально, ибо вместе с грехом, в известном смысле даже благо­даря греху, рождается и индивидуальность: principium individuationis есть первородный грех. Становясь солидарным в грехе, который существенно есть развороченность, развращенность целостного бытия, его децентрализованность и отсюда многоцентричность и соответствующая ей эксцентричность, человечество само теряет цельность своего со­знания, рассыпается на индивиды. Человечность, как единая ду­ховная сущность всех людей, как их природа во едином Адаме, становится скрытой основой, которая осуществляется только в индивидах и их поколениях. Свобода,

*) Молитва 4-го запрещения в последовании об оглашенных прямо говорит о рабстве диаволу, «работе вражьей», которой повинен крещаемый, хотя бы и новорожденный. Священник троекратно дует на него со словами: «изжени из него всякого лукавого и нечистого духа, сокрытого и гнездящегося в сердце его».

51

присущая человеческому духу, принимает в личности окачествованный, индивидуальный характер, и, наряду с единством и солидарностью всего человече­ства в своей природе, получает силу, неравенство и различие ин­дивидов в их свободе и связанное с этим различие их судеб. Необходимо принять, что люди не только получают различные судьбы по рождению, но и рождаются они уже различными, и ка­ждый человек несет на себе более или менее отчетливо выражен­ное качество, некий «умопостигаемый характер», который, как верно заметил Шопенгауэр, лежит в основе эмпирического. Ина­че говоря, если с первородным грехом рождается индивидуаль­ность в своем индивидуализме, то и первородный грех в каждом осуществляется также индивидуально, души приходят в мир не одинаковыми. Это — то, что нам говорит повседневный опыт: обычно мы замечаем только внешние неравенства и различия в судьбах людей, но не доглядываем гораздо более существенные различия внутренние. Так как рождение людей с душами опреде­ленного качества есть дело Божие, то является аксиомой веры, что и внешние судьбы и обстоятельства рождения есть также де­ло Божие; иначе говоря, существует предустановленная гармо­ния, внутреннее соответствие между душой и ее видимой судьбой. Для предвидения Божия не закрыта свобода тварных существ и их возможное самоопределение. Промысел Божий, правящий миром и ведущий его к определенной цели, ведает все слагаемые этого мира и все их взаимные отношения. Бог ведает тайны серд­ца человеческого и знает всё. В

52

этом смысле сказано у апостола: «кого Он предузнал, тем и предопределил (быть)... а кого Он пре­допределил (быть), тех и призвал; а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил» (Рим. 8, 29-30). И, в частности, говорится об Исааке и Иакове: «когда они еще не родились и не сделали ничего худого или доброго, сказано было Ревекке: боль­ший будет служить меньшему» (Быт. 25, 23). Как и написано: «Иа­кова Я возлюбил, а Исава возненавидел». «Что же скажем? Уже­ли неправда у Бога? Никак» (Рим. 9,11-14). Бог посылает индивидуально качественные души в индивидуально окачествованные тела, т. е. сюда включаются все обстоятельства рождения и земные судьбы. Эта предустановленная гармония совершенно непостижима для тварного разума, но она есть постулат веры в Творца, в глубины, богатства и ведение разума Божия. Для нас яс­но в этом лишь то, что, хотя человечество и индивидуализирует­ся в своих судьбах, в осуществлении своей человечности, но этот индивидуализм не разрушает общей онтологической связи, вы­ражающейся в наследственности первородного греха, а также и в частных рядах частных наследственностей, ведущих вверх и вниз и в разных направлениях. Индивиды не существуют вполне обособленно, но семьями, каждый человеческий лист прикреп­ляется к ветви, утверждающейся на общем стволе. Разные возмо­жности, осуществляемые на общем фоне наследственности, выявляются в родах и поколениях, составляющихся из соответ­ственных индивидов. Надо думать, что и эта специальная наслед­ственность имеет основу

53

в свободе премирного самоопределения души, и что здесь не существует ни случайности, ни произвола, хотя она и не допускает для себя понятного, т. е. рационального, объяснения (попыткой какового является пресловутое перево­площение). На основе специальной наследственности возможно движение вверх и вниз не только индивидуальное, но и еще ею усиливаемое, происходит аккумуляция индивидуальных отличий, и самотворчество индивидуальности переходит за ее грани, ста­новится родовым. Духовные энергии наследственно задержи­ваются и накопляются, причем разные роды представляют собой как бы конденсаторы этих энергий. Извне даже может казаться, что они всецело собою определяют входящие в их влияние инди­видуальности. В силу же принципа предустановленной гармонии, наоборот, они сами определяются ими, несущими в мир в своем свободном самоопределении определенно окачествованные энергии, но для осуществления их находящими для себя соответ­ствующую среду или тело для воплощения. Таким образом, в Биб­лии уже с самого начала намечаются две возможности или два пути в единой семье Адама: Каин и Авель и затем Сиф, каиниты и потомки Сифа; далее избирается род Авраама, Исаака и Иако­ва, народ Божий, а в его составе колено Левино, отрасль священ­ства, и колено Иуды, царская отрасль. Наконец, в этих коленах и в их особой наследственности выделяется избранный род, или же «родословная Иисуса Христа Спасителя», *) которую нарочито из­лагают по

*) «Надобно знать, что ни у евреев, ни в божествен-

54

разному евангелисты Матфей и Лука. В Богоматери до­стигается вершина человеческого восхождения в род ветхого Адама, поврежденного первородным грехом. Действие этого по­следнего обнаруживается, прежде всего, как немощь естества, вы­ражающаяся всмертности человека: дух его недостаточно овладевает телом при рождении, так что уже с самого рождения, вместе с энергиями жизни, начинают развиваться и накопляться и энергии разрушения; смертность есть уже основное внутреннее качество жизни, ее неполнота, проявляющаяся в конце жизни смертным исходом. Болезненность тела есть только частное выра­жение его смертности. С этим связана и его зависимость от природных стихий, голода, холода, от слабости тела, его утомляе­мости, от слабости и ограниченности ума и познания, от слабости воли и ее колебаний, от аффективности всего страстно­го существа человека. Все эти свойства, отягчающие и ограничи­вающие человеческую жизнь, могут быть выражены резче или слабее, но во всяком человеческом существе они образуют источ­ник его немощи. Однако же эта немощь, которая может парали­зоваться только в порядке благодатном,