Владимир Соловьев - Национальный вопрос в России

В «Руси» Аксакова, 1884 г.

Если потребуется, я берусь подтвердить это цитатами.

Только в архитектуре и скульптуре нельзя указать никакого первостепенного (в эстетическом смысле) произведения, созданного русскими. Древние наши соборы строились иностранными зодчими; иностранцу же принадлежит единственный выдающийся художественный памятник, украшающий новую столицу России (статуя Петра Великого). Разумеется, я не говорю здесь о том национальном характере или вкусе различных построек, какой встречается у всех народов, напр. у абиссинцев, коптов.

«Россия и Европа», 2-е изд., с. 74.

Тот восточный край, который римляне должны были уступить варварскому Парфянскому царству, совершенно ничтожен сравнительно с огромным приращением культурной области на Западе.

Говорю «языческого», ибо у евреев, помимо их великих пророков, уже в древнейшем памятнике их истории все человечество представлено как род одного человека: зэ сэфер тол’дот адам (Быт. 5:1).

Cicero. De officiis. III, 6.

Cicero. De legibus. I, 23.

Ibidem.

Gaston Boissier. La Religion Romaine d’Auguste aux Antonins. Paris, 1874, t. II, pp. 90, 91.

Ibidem, 91—92.

Digesta. I, 1, 4.

«Сам Бог, – говорит Пруденций, – покорил все народы римлянам, чтобы уготовать пути Христу».

Эта система была, как читатели увидят во втором выпуске «Нац. вопр.», «открыта» за двенадцать лет до того одним малоизвестным немецким историком.

Р. и Е., с. 107.

Ib. passim.

Р. и Е., с. 90.

Р. и Е., с. 91.

Так сказать ( фр .).

Р. и Е., с. 94.

«Ces trois divisions (l’aram?en, le chanan?en et l’arabe) sont moins celles de trois langues distinctes que de trois ?ges d’une m?me langue, de trois phases par lesquelles a pass? le langage s?mitique, sans jamais perdre le caractere primitif de son identit?» («Эти три подразделения (арамейский, ханаанейский и арабский) суть не столько три различных языка, сколько три фазы, чрез которые проходил, не теряя своей изначальной идентичности, язык семитический...» ( фр .).) (Ernest Renan. «Histoire g?n?rale et syst?me compar? des langues s?mitiques». Paris, 1885, tome I, p. 97—98). И далее, доказывая, что арамейский, еврейский и даже арабский диалекты переходили друг в друга в живом говоре и могут быть точно разграничены только в книжном языке, Ренан замечает: «tant il est vrai que, dans un sens g?n?ral, il n’y a r?ellement qu’une seule langue s?mitique» («Так что, в самом общем смысле, это воистину – единый семитический язык» ( фр .).) (ibid., p. 133—134).

«La langue des inscriptions ph?niciennes, – говорит Ренан, – est presque de l’h?breu pur » (ibid., 179, также 184, 186).

Насколько сильным признается участие несемитических (аккадийских и арийских) начал в образовании ассиро-вавилонской культуры, можно видеть, например, из следующего утверждения Ренана: «L’opinion, qui regarde les empires de Ninive et de Babylone comme s?mitiques, ne peut gu?re ?tre soutenue que par des personnes ?trang?res aux ?tudes s?mitiques» («Мнение, усматривающее в империях Ниневии и Вавилона империи семитические, может поддерживаться лишь лицами, чуждыми семитологии» ( фр .).) (ibid., p. 63).

Аналогии между этими двумя религиями имеют лишь самый общий и неопределенный характер. Во всяком случае, финикийская религия гораздо ближе к египетской, нежели к халдейской.

Р. и Е., с. 119.

Р. и Е., с. 81.

Ibid.

Р. и Е., с. 105.

Р. и Е., с. 94.

Р. и Е., с. 96.

Ibid.

Р. и Е., с. 504.

Ссылка на чудесный характер христианского откровения была бы здесь совершенно неуместна. Во-первых, никто из верующих в чудесное происхождение христианства не отнимает у него при этом характера культурно-исторического явления, подчиненного условиям времени и национальной среды. Во-вторых, чудеса ветхозаветного откровения не мешают же Данилевскому видеть в этой религии культурно-историческую основу (и притом единственную) еврейского племени. Наконец, в-третьих, никак уже нельзя отстранить факт передачи еврейского религиозного начала через мусульманство народами арабского, мавританского и тюркского племен, для которых это начало стало также главною образовательною основою всей их культуры, а не «почвенным удобрением» только. Мусульманство не есть сверхъестественное откровение, и существенная связь между ним и еврейством не может быть обойдена как чудесное явление.

Р. и Е., с. 97—98.

Индусов-мусульман насчитывается теперь около пятидесяти миллионов.

Заметим для точности, что, не сказавши ни слова о буддизме в его настоящем значении международной и даже междуплеменной религии, наш автор упоминает один раз вскользь о местном значении буддизма для Индии (с. 116): «Цивилизационный период Индии начинается, кажется, с буддийского движения».

Р. и Е., с. 212.

Р. и Е., с. 60.

Р. и Е., с. 209.

Р. и Е., с. 124.

Р. и Е., с. 125, 126.

Р. и Е., с. 127.

Р. и Е., с. 108.

Ibid.

Р. и Е., с. 132.

Р. и Е., с. 107.

Р. и Е., с. 108.

Р. и Е., с. 129.

См. выше.

Р. и Е., с. 160.

Получится ли в самом деле какое-нибудь определенное понятие о национальном характере немецкого ума, если сопоставить эту предполагаемую склонность к частному и эмпирическому с несомненным превосходством немцев в сфере самой общей рациональной философии? Да и в области точных наук при возведении научных знаний в степень общего рационального закона – из двух случаев в одном участвовали немцы.

Нужно страдать неисцелимым ослеплением, чтобы не замечать быстрого понижения научного уровня в России за последние годы. Разве возможно было тридцать или хотя бы пятнадцать лет тому назад, чтобы представители высшего научного образования издавали такие книги, как, напр., «Психология», профессора Владиславлева, или «О наказании в русском праве XVII века», профессора Сергеевского?!

Война всех против всех ( лат .).

Один довольно обширный отрывок из этой части («О выражении ощущений») был потом напечатан в «Русском вестнике» и вполне подтверждает мое заключение.

Страхов Н. Борьба с Западом в русской литературе. Кн. I (изд. 2-е), с. 466.

Там же, с. 471—472.