Эдвард Хэлловэлл - Почему я отвлекаюсь

В случае Джима лечение оказалось довольно успешным. К моменту нашего расставания его жизнь преобразилась: за восемь месяцев он открыл собственную компанию по компьютерному консультированию и начал специализироваться на какой-то операции с программным обеспечением, которую мне никогда не понять, но она очень нужна и востребована. Поскольку Финнеган стал сам себе хозяином, исчезли преследовавшие его проблемы с руководством. Конечно, нужно было правильно выстроить отношения с клиентами, и Джим над этим работал. К обоюдному удовольствию, наладились и отношения с Полиной. Он придумал целый ряд методик «управления собой», как он их называл, перестал вредить самому себе и начал пользоваться творческими способностями, которыми всегда был одарен.

Каролина Довилль пришла ко мне во второй половине дня, «просто поговорить». Записываясь на прием из другого города, она сказала с сильным южным акцентом: «Голубчик, я знаю, что со мной. Я просто хочу посидеть, покивать и послушать».

Каролина оказалась дамой под метр восемьдесят, в пастельно-оранжевом шифоновом платье, белом шарфе и бежевой широкополой шляпе. Губы были накрашены персиковой помадой, а приятный тонкий аромат ее духов сразу наполнил помещение. Как и духи, Каролина быстро заполнила собой все пространство.

— Ничего страшного, если я закурю? — спросила она, зажигая сигарету. Вдохнув дым, широко распахнула голубые глаза и посмотрела прямо на меня.

— Чувствую себя в гостях у старого друга. Я видела ваши выступления. Читала некоторые ваши статьи. У нас обоих СДВ. Я психотерапевт, вы психотерапевт. Господи, мы почти соседи. Правда, живу я за пять тысяч километров отсюда, в Калифорнии.

— В Калифорнии? — удивился я. — Я думал…

— По моему акценту вы решили, что я откуда-то из южных штатов, и вы правы, потому что выросла я в Новом Орлеане. Но свадьба номер два забросила меня к Золотым воротам [6] Мост «Золотые ворота» (Golden Gate Bridge) построен над одноименным проливом в Северной Калифорнии и соединяет Сан-Франциско с округом Марин. Прим. ред. , и больше я оттуда не уезжала.

— По телефону вы сказали, что хотите просто побеседовать.

— Я уже двадцать лет работаю психологом и последние десять специализируюсь на СДВ. Никогда никому не рассказывала свою историю, и мне показалось, что будет хорошо начать с вас. Мне понравилась ваша манера говорить.

Мы запланировали несколько сеансов. По мере того, как она рассказывала о себе, я все больше изумлялся ее стойкости и находчивости.

— Я сирота. По крайней мере была. Моя мама забеременела вне брака, а католичкам Луизианы в 1930-е годы не делали абортов. Так на свет появилась я. В два года меня удочерили. Мы с приемной мамой оказались совершенно не похожи друг на друга. Она была настоящей леди, такой манерной и организованной. Я, как бы это сказать, другая. У мамы никак не получалось приучить меня вести себя как подобает. Я сидела, раздвинув ноги, грызла ногти, юбка у меня задиралась, иногда я грубила, устраивала беспорядок. Первое воспоминание — как я сбежала из католической школы. Мне было четыре года, и на уроках стало ужасно скучно. Мы с Джимми Тандурасом тихонько выскользнули из задней двери и побежали по дорожке к реке. Через некоторое время Джимми испугался и пошел обратно, но я не такая. Я бродила по городу, пока не уснула. Меня нашли тем же вечером в придорожной канаве. Мама меня сильно наказала. Наверное, она жалела, что вообще пошла когда-то в этот приют.

Следующее, что хорошо помню, — я сижу на водонапорной башне. Мне точно было не больше шести. Когда научилась туда забираться, меня было не согнать. Выучившись читать, я иногда брала книгу, забиралась после обеда на башню и читала до вечера. Представляете? Проезжая мимо такой башни сейчас, я вздрагиваю. Это же ужасно высоко! А тогда, помню, болтала ногами, смотрела вниз и повизгивала от восторга.

— Вам никто не говорил, что туда не надо лазить?

— А никто не знал, — прошептала Каролина, как будто хранила секрет до этого дня. — Я была просто маленьким дьяволом. Мама меня сама так называла, хотя очень любила. Все дело в том, что у меня вечно были неприятности. Я терпеть не могла субботу — меня охватывало необъяснимое беспокойство. Тогда я не понимала, откуда оно берется, но сейчас думаю, это из-за того, что по субботам раскрывались все мои грехи за неделю. Мама работала учительницей, в будни была слишком занята и ничего не замечала, но потом приходила суббота, она осматривала мою одежду и обнаруживала, что белая хлопковая перчатка из парадной пары для церкви потерялась или вся в грязи. Или что я порвала шарф. Или что не хватает чего-то из одежды. У меня была привычка отдавать одежду приютским детям. Я тогда не знала, что меня удочерили, так что не представляю, зачем давала им одежду. Мама была просто в отчаянии.

— А ваш отец?

— Папа был как Крысолов из сказки. Он обожал детей и крепко любил меня. Это было замечательно, потому что мне нужна была вся любовь, какую только можно получить, особенно после того, как я начала ходить в школу и родился Уоррен. После всех осложнений мама наконец-то забеременела, уже в менопаузе, и родила Уоррена, моего брата. Он был ангелом. А школа? Первое школьное воспоминание — как меня отшлепала миссис Кимбл за то, что я не могла спокойно лежать в кроватке. Я вообще никогда не лежала и не сидела спокойно.

Я медленно училась читать, но, когда научилась, стала глотать книги одну за другой. «Маленькие женщины» [7] Олкотт Л. М. Маленькие женщины. М.: Эксмо, 2014. Прим. ред. , «Таинственный сад» [8] Бёрнетт Ф. Маленький лорд Фаунтлерой; Маленькая принцесса; Таинственный сад: Повести. М.: Русская книга, 1992. Прим. ред. и «Ханс Бринкер, или Серебряные коньки» [9] Мейпс Д. М. Ханс Бринкер, или Серебряные коньки. М.: ТриМаг, 2011. Прим. ред. — мои любимые. На крыше водонапорной башни, под столом на кухне — везде, где удавалось найти укромное место, я вытаскивала из кармана книжку и читала. С арифметикой же все было ужасно. Помню, были такие карточки с задачками и кто-то из одноклассников их раздавал. Так я специально берегла свой десерт, чтобы подкупить раздающего и получить самые легкие. Особенно мне нравились примеры с нулями: один плюс ноль равняется?.. Я всегда была в отчаянии, когда десерт не получалось спрятать в карман или под платье — пудинг, например.

— Но, несмотря ни на что, вы, похоже, были счастливым ребенком, — заметил я.

— Да, это правда. Я всегда была довольна. У меня такой темперамент, и это самое большое в мире счастье. Я всегда находила причину для радости. Как-то раз, во втором классе, меня наказали за то, что я ударила Нэнси Смитт: мне было сказано стоять за столом, в стороне от других детей. Это было утром, когда в школу приходили родители, поэтому стоять где-то сбоку было особенно неприятно и унизительно. Вы знаете, что я сделала? Стол доходил мне как раз до талии, поэтому я начала о него тереться и в воображении унеслась куда-то далеко. Вокруг было много народу, но уверена, что никто не заметил, когда я мастурбировала прямо на глазах второклассников. Я, наверное, сама не поняла.