Иван Лесны - О недугах сильных мира сего (Властелины мира глазами невролога)

Новые слухи о кознях короля против революции привели 5 октября к тому, что парижские женщины ворвались в Версаль, захватили семью короля и интернировали ее в королевском дворце в Тюильри.

Многие аристократы отправляются в эмиграцию. В июне 1791 года это пытается сделать и королевская семья, но невдалеке от границы Людовик XVI опознан и задержан. Условия содержания королевской семьи в Тюильри ужесточены.

Национальное собрание выработало конституцию и разошлось. Осенью 1791 года вместо него было избрано Законодательное собрание. Роялистов в нем уже нет. Справа -- минималисты, сторонники конституционной монархии, центр составляют либеральные республиканцы, так называемые "жирондисты", а левую радикальную демократию возглавляют Марат и Робеспьер из клуба якобинцев. (Революционный демократический клуб якобинцев, распущенный в 1794 году, собирался в монастыре св. Якоба). Пока бал правят жирондисты.

В начале 1792 года начинается война между революционной Францией и вторгшимися на ее территорию европейскими монархическими государствами -Габсбургским, Пруссией и Швецией.

Позднее к этой коалиции присоединяется и Англия. Одновременно вспыхивает восстание роялистски настроенных католиков в Бретани и Вандее. Как ни удивительно, спешно созданная народная армия Франции не только выстояла, но даже перешла в наступление на Германию.

В августе того же года толпы парижан ворвались в Тюильри. На сей раз королевская семья была уже фактически посажена под арест, король в Темпл, остальные в Консержери. Законодательное собрание было распущено и заменено Национальным конвентом, который должен был стать постоянным законодательным корпусом. Впервые он собрался 21 сентября 1792 года. На этом заседании было ликвидировано королевство и провозглашена Французская Республика.

Ситуация драматически революционизируется.

К власти приходит радикальная мелкая буржуазия; она ослабляет позиции жирондистов, пытавшихся этот процесс остановить, и устанавливает якобинскую диктатуру. Огромный авторитет в Конвенте обретает Дантон. Влиятельной силой становятся санкюлоты (называвшиеся так потому, что они не носили обычные для периода рококо короткие штаны), на которых более всего опираются главные представители революционно-демократической диктатуры.

Наряду с Национальным конвентом в апреле 1792 года возникает Комитет общественного спасения, возглавляемый Робеспьером. Начинаются казни. С помощью только что изобретенной гильотины в январе казнен последний дореволюционный Бурбон на французском троне; та же участь постигла королеву и почти всех аристократов, которым не удалось бежать за границу. Затем приходит черед жирондистов, представителей торговой и промышленной буржуазии. При этом падают головы не только врагов революции. Революционный трибунал выносит смертные приговоры и представителям крайне левых. 10 июня 1794 года Национальный конвент принимает предложение Кутона (близкого соратника Робеспьера) об упрощении процесса в соответствии с законом "о подозрительных" -- чтобы враги революции могли быть быстрее наказаны. Террор достигает неслыханных масштабов.

Был, однако, не только террор, была и лихорадочная реформаторская деятельность. Революционно-демократическая диктатура приняла новую конституцию, провозглашавшую и право на труд. Было довершено решение главной революционной задачи -- аграрного вопроса. Было отменено и старое деление страны на провинции и введена действующая по сей день система департаментов, усовершенствованная затем еще Наполеоном Бонапартом. Был даже принят новый календарь. И, по нему, 9 термидора (27 июля) 1974 года вспыхнуло антиякобинское восстание (якобинцы во главе с Робеспьером были на этом этапе Великой французской революции практически ее гегемонами, а потому на них ложилась ответственность за революционную диктатуру террора). В тот же день Робеспьер и его ближайшие сподвижники были арестованы. Сутки спустя вождь якобинцев без суда и следствия был казнен.

Революционно-демократическая диктатура сменилась правлением правых, то есть верхушки крупной буржуазии. Их называли термидорианцами. На сей раз на гильотину посылали радикальных демократов, якобинцев. Как сторонник Робеспьера в это время арестован и молодой бригадный генерал Наполеон Бонапарт...

Национальный конвент заменили Совет пятисот и Совет старейшин во главе с Директорией (из пяти директоров), которая спустя год взяла в свои руки власть в стране.

9 ноября 1799 года с Директорией покончила диктатура Наполеона Бонапарта, который возглавил Францию сначала как ее консул, а через пять лет стал императором...

Революция закончилась, но остались живы ее идеи. Сознательно или подсознательно их распространяли по Европе и солдаты наполеоновской "великой армии". Эти идеи в полную силу вспыхнули а революционном 1848 году, и погасить их не удалось уже никому.

Идеалы Великой французской революции пережили неоднократные попытки реставрации Бурбонов и интервенцию альянса консервативных держав. Постепенно они стали идеалами общеевропейскими; росло стремление акцентировать их социальный аспект. Особенно ярко это проявилось в великие дни Парижской Коммуны.

У них есть свои приливы и отливы, но они живут, они бессмертны.

Но вернемся к ходу революции. Она развертывалась на огромном полотне, где сияли и гасли фигуры ее ораторов и вождей. Что касается основных исторических фактов, то тут в основном особых проблем нет. Проблемы возникают в зависимости от того, под каким углом на них смотрят.

Их имена всегда притягивали к себе историков. А некоторые их неординарные поступки и трагические развязки побуждали задуматься также о поведении и характерах этих революционеров, поскольку зачастую они казались странными.

Итак, зададим себе вопрос: можно ли обнаружить у лидеров Великой французской революции особенности, которые неврологам могли бы показаться недугами? О тяжелых заболеваниях такого рода не может быть и речи -- иначе о них было бы упомянуто в доступной литературе, ведь с той поры, по историческим меркам, времени прошло не так уж много.

Могли, однако, иметь место мелкие неврологические нарушения, незаметные для непосвященного, но угадываемые врачом. И такие нарушения могли создать впечатление "странности".

Первым нашим пациентом в ряду великих деятелей Великой французской революции является

Оноре Габриэль Рикети, граф де Мирабо, наиболее значительная фигура первого этапа революции (1789--1791). Он родился в замке Ле Биньон (1749), но в полном смысле родовым следует считать принадлежавший его предкам с шестнадцатого столетия провансальский замок Мирабо.