Алексей Скляренко - Далёкие миры

На пару секунд остановившись на противоположном от Макса фланге, около Синцова с Иваном. Вторая остановка была около него и так, и не пришедшего в себя мужика.

— Ты кого набрал, Вейм? — от его негромкого голоса, квадратный на глазах сжался и визуально стал ниже.

Следующая фраза, заставила негромко загудеть их короткую шеренгу:

— Я торчал на орбите лишние сутки и отстал от конвоя, для демонстрации этих задохликов? Только три нормальных раба, а остальных куда, кто их купит? И почему так мало, где остальные? На человека, по имени Вейм, нельзя было смотреть без жалости. Лишь пару фраз смог выдавить из себя, грозный до этого охранник: — Виноват хозяин, готов отвечать. Строй пленников молчал и это было понятно. От слов орбита и рабы, Макс испытал ШОК и это самое малое. Слышалось бурчание и тихие маты на фланге Синцова, но первым подал голос не он.

— По какому праву нас тут держат! Я требую немедленного освобождения, — послышался выкрик с противоположного конца их неровного строя.

Голос, притом фальцетом и не слишком разборчиво, (речевой аппарат не привык издавать непривычные для него звуки), подал старший четвёрки, как для себя определил Макс, каких-то офисных клерков. Больше, этот человек ничего не успел сказать, проштрафившийся Вейм мгновенно оказавшийся около него, применил по нарушителю спокойствия свой разрядник. Искра на этот раз была поменьше и пухлого только сильно тряхнуло и его товарищи, стоящие рядом, не дали ему упасть.

— Тебе, никто не позволял раскрывать рот! — цедя слова сквозь зубы, проговорил пришедший: — Я скажу один раз. Запомните, вы мои рабы и сейчас находитесь в космосе на моём крейсере, очень далеко от вашего дома. И чтобы ни у кого не возникло иллюзий, вбейте в свою пустую голову: для меня, вы никто. Черви в грязи и только от меня зависит, будете вы жить, или я прикажу выкинуть вас в пустоту.

После этих слов их неровный строй глухо зашумел, а Макс молчал, переваривая потрясение. Что-то подобное, в последние минуты предполагал, но даже его фантазия не дошла до рабства.

Краем глаза заметил движение охранников в сторону матерящегося Сергея. Один из них даже замахнулся на него своим игольником, но не ударил, только обозначил намерение. Но своего они добились, народ в строю замолчал и приготовился внимать.

Мужчина назвавшийся их хозяином, не обращая внимания на стоящих рядом людей, принялся выпытывать у Вейма причину малого числа рабов в последнем рейсе.

И их диалог, хоть и трудно назвать его таким словом, скорее допрос, выдал Максу недостающую информацию. Квадратный отвечал коротко, не пытаясь юлить и было заметно, что он очень боится хозяина. Из их разговора Макс понял, что это был последний рейс за рабами и так уж получилось, что всей их компании не повезло.

Они сейчас не дома, а тут, на каком-то корабле. Эти двое говорили не обращая внимания на посторонние уши, по аналогии беседы двух друзей в присутствии собаки.

По мере накопления информации, первый шок от услышанного проходил. Вместо этого, внутри Макса медленно накапливалось бешенство.

Что, в общем-то не характерно для него, всегда старался не нарываться на неприятности и обходить их десятой дорогой. А тут, как будто его подменили, с трудом сдерживался чтобы не сорваться и не наломать дров.

Ещё успел подумать, что может быть, его взвинченное состояние, это результат непонятного сна, как ситуация вышла из под контроля и всё закрутилось без него.

Возмутителем спокойствия и тишины, наступившей от новостей обрушившихся на их больные головы, оказался его сосед по строю. Тот самый, получивший разряд тока. — А не пошел бы ты… — от его утробного рыка, стоявший расслабленно хозяин непроизвольно дёрнулся. Скорее всего, этот бедняга так и не отошёл от удара током, а последние слова о рабстве окончательно снесли ему крышу.

От неожиданности, Макс не успел его перехватить и по деревенски широко замахнувшись, тот кинулся на человека назвавшегося их хозяином.

Охранники не зря ели хозяйский хлеб и на этот раз не сплоховали. Почти беззвучно протрещал игольник квадратного, а двое других мгновенно отпрянули к стене ангара, готовые к стрельбе в любой момент. Квадратный стрелял на поражение и очередь из его оружия попала в грудь человека посмевшего поднять руку на его шефа. От её удара нападавшего развернуло на месте и его рубашка изодранная пулями в клочья, мгновенно пропиталась кровью. Он ещё успел недоумённо посмотреть на неё, потом покачнулся и ничком упал на пол. — Вейм, ты идиот. Если этот раб умрет, я вычту из твоей доли его стоимость, — спокойный голос хозяина прервал наступившую тишину. У Корнева сложилось впечатление, что этот человек даже не испугался, настолько у него был безразличный голос.

Но квадратный проникся репликой и подскочив к раненому, присел около него.

Свой игольник, мешавший в работе, скинув ремень с плеча, положил под правую руку. Склонившись над вторично раненым, закрепил на его предплечье небольшую плоскую коробку, панель которой замигала оранжевыми огоньками.

Надо отдать ему должное, работал он быстро и сноровисто, заметно, что для него это привычно, не в первый раз.

Хозяин, немного повернувшись в их сторону, с интересом наблюдал за его действиями. На стоящих в метре от него пленников, никакого внимания, или опасения. Может посчитал произошедшую минуту назад демонстрацию силы достаточной.

Но двое оставшихся охранников, что стояли немного в стороне были настороже и цепко следили за шеренгой пленников.

В дальнейшем, после случившегося, он так и не смог для себя определить, почему вмешался в конфликт. Так называемый хозяин и присевший около лежащего на полу раненого Вейм, были от него на расстоянии вытянутой руки.

С трудом сдерживаемая агрессия нашла выход, уж очень удачный момент организовался сам по себе. Макс кинул взгляд на Синцова, требовалась его помощь, отвлечь внимание насторожившихся охранников.

Или взгляд его научился говорить, или ещё что, но кажется Сергей понял его просьбу. Чуть заметно моргнув ему глазом и сквозь зубы что-то прошептав Ивану, вышиб того из строя.

Ближний к ним охранник, что-то закричал и даже обозначил движение в их сторону, но Макс, это только слышал. Всё его внимание уже было приковано к рукоятке станера, торчащей из открытой кобуры на поясе их новоявленного хозяина.

Стоявшего к нему спиной, перекрывая охранников, из-за шума учинённого Синцовым, очень удачно сошедшихся вместе.

Подсознание, а может и новые навыки кем-то вложенные в его память, сами определили дальнейшие действия.

В этот удар Макс вложил всю свою злость и страх. Он боялся, очень боялся, что если не получится сразу выдернуть из кобуры станер, то для него всё закончится в этом помещении. Но в рабы он не пойдёт, не учили его на раба.