Александра Лисина - Темный маг [Истории: 7. Темный маг, 8. Последний бог] [litres]

Глупо, конечно. Если и случится, то маги все равно не помогут. Однако раз отец Гон посчитал присутствие родственников на обряде допустимым, значит, это не противоречило правилам храма.

Неожиданно заметив, что поверх моей брони так и остался зеркальный доспех, я поскреб ногтем нагрудную пластину и едва слышно бросил:

– Ал, ты привлекаешь внимание.

Поверхность «сопли» тут же стала темной, как ночь, но сама броня никуда не делась. И это, мягко говоря, напрягало. Прекрасно помня, в какую ловушку загнал меня алтарь в прошлый раз, я не испытывал ни малейшего желания снова оказаться запертым в металлическом гробу, поэтому настойчиво постучал по доспеху костяшками пальцев.

– Ал, возвращайся. Верхний уровень не для тебя, помнишь?

Вместо ответа доспех замерцал и неожиданно… исчез. Прямо со мной вместе. И я едва не вздрогнул, когда обнаружил, что внезапно остался не только без руки, но и без остального тела. В том смысле, что неожиданно перестал его видеть. Шум, правда, поднимать не стал – только задумчиво повертел невидимой рукой и пробежался такими же невидимыми пальцами по нагрудной пластине – если верить ощущениям, все было на месте. Даже секира, которая возникла в руке по первому же требованию. Причем невидимая секира, потому что алтарь зачем-то растянул «соплю» и на нее. И, судя по всему, больше не планировал оттуда исчезать.

«Ладно, завтра спрошу», – подумал я, убедившись, что каменеть или лишать меня подвижности иным способом броня не торопится. После чего снова выглянул из-за колонны. А затем, решив использовать неожиданный подарок, спокойно вышел на открытое место и встал так, чтобы видеть все детали проводимого ритуала.

Не скрою, мне было любопытно узнать, что из этого выйдет и примет ли Фол такого странного адепта. Все-таки мальчишка, да еще светлый… вон, остатки ауры болтаются… значит, его дар еще не угас до конца. Сомнительное приобретение для темного бога, если честно. Но у Фола, как всегда, имелось собственное мнение.

Когда сгустившаяся вокруг статуи Тьма ожила, я буквально кожей почувствовал, как по мне скользнул чужой, безумно тяжелый и отнюдь не равнодушный взгляд. У меня аж спина взмокла от ощущения таившейся в этом взгляде нечеловеческой силы. Однако назад я не отступил. Ничего, не в первый раз. Выживу.

Взгляд тем временем скользнул дальше и, судя по тому, как замер Роберт Искадо, ненадолго задержался на нем.

Надо отдать мальчишке должное – головы он не опустил и глаза закрывать не стал в отличие от жрецов и обоих темных магов. Маячившие за их спинами светлые, хоть и находились в реальном мире, не выдержали и отступили на несколько шагов. А вот Роберт остался стоять прямо и неотрывно смотрел на окутанное мраком изваяние. И мне показалось, что на губах Фола в этот момент промелькнула одобрительная усмешка.

– Думаешь, он достоин? – вдруг без предупреждения шепнула Тьма у меня за спиной.

Сердце екнуло от неожиданности, но головы я все же не повернул. А когда на затылке появилось ощущение легкого холодка, едва заметно кивнул.

– Смелый мальчик. Из него получился бы прекрасный маг Смерти.

– Да будет так, – дохнуло мне холодком в затылок. И, прежде чем я успел что-то сказать, по темной стороне словно ветер пронесся. Причем не просто слабенький ветерок, а настоящий ураган. Меня, правда, ледяной порыв почти не зацепил, а вот жрецы, Хокк с Эрроузом, которых с силой стегнуло по глазам, одновременно отшатнулись и инстинктивно закрыли лица руками. В тот же момент перед застывшим у алтаря мальчиком повисло белое облачко, смутно похожее на силуэт женщины в плаще с низко надвинутым капюшоном. Наклонившись, Она легко поцеловала ошеломленного пацана в лоб и с едва различимым смешком исчезла. Буквально за миг до того, как маги успели прийти в себя.

На том месте, где его кожи коснулись Ее губы, расцвела до боли знакомая печать – круг, перечеркнутый крест-накрест. Но метка Смерти почти сразу исчезла. Одновременно с этим статуя Фола тоже перестала подавать признаки жизни. Клубившиеся вокруг нее щупальца Тьмы развеялись. В храме ощутимо посветлело. После чего отец-настоятель поднялся с колен и с задумчивым видом взглянул на впавшего в ступор мальчишку.

– Святой отец? – раздался во Тьме хриплый голос Грэга Эрроуза.

Отец Гон перевел на него такой же задумчивый взор.

– Что произошло? – так же хрипло спросила Лора Хокк, на кожаном доспехе которой выступил толстый слой инея.

– Фол откликнулся на нашу просьбу, – после небольшой паузы ответил жрец и снова взглянул на мальчика. – Как вы себя чувствуете, молодой человек?

Роберт Искадо вздрогнул, когда голос отца Гона долгим эхом загулял по пустому храму. Но все-таки отмер. Пришел в себя. С усилием моргнул. После чего растерянным жестом потер зудящий лоб, глубоко вздохнул, но вместо того, чтобы ответить отцу Гону, неожиданно повернулся. И посмотрел прямо на меня. Абсолютно спокойным и удивительно мудрым взглядом, от которого у меня во второй раз за ночь тревожно екнуло сердце.

Из храма я ушел вскоре после того, как настоятель признал, что обряд прошел благополучно и Роберт теперь официально посвящен сильнейшему темному богу. Хокк и Эрроуз, отозвав отца Гона в сторону, о чем-то еще недолго поговорили, после чего жрец с помощниками ушел, так меня и не заметив. Молчаливого Роберта вернули в обычный мир, где его тут же обступили отец, дядя и Корн. Причем по тому, как активно шевелятся их губы, я понимал, что парня наверняка засыпали вопросами. Но Роберт, как ни странно, не захотел никому отвечать. И лишь когда отец набросил ему на плечи теплый плед и повел к выходу из храма, он снова зашарил глазами по тому месту, откуда за ним следил я.

Мог ли он увидеть меня во Тьме? Мог ли знать, кто присутствовал на обряде? И какое отношение ко всему этому имела леди Смерть? Я не имел ни малейшего понятия. Но одно знал совершенно точно – у Роберта Искадо этой ночью окончательно угас магический дар. А еще мальчишка оказался единственным среди участников обряда, кто почти не замерз на темной стороне.

После всех этих загадок спал я тревожно и видел очень странные сны. Неопределенные, рваные, но такие настойчивые, что в конце концов мне пришлось уйти во Тьму и досыпать уже там, чтобы к следующему утру не выглядеть как зомби. Правда, вернувшись в кабинет вскоре после наступления рассвета, я отправился в первохрам не сразу, а сперва выудил из тайника бумаги с собственной родословной и только после этого провалился на темную сторону.

Как выяснилось, Ал за это время так и не решил проблему с лестницами, поэтому нормально мы сумели поработать только до обеда. Дальше я, как и предсказывал, перестал дотягиваться до верха недоделанной статуи, после чего работа намертво встала.