Руслан Михайлов - ПереКРЕСТок одиночества

Крутнувшись в скрипнувшем кресле пилота, огляделся, инспектируя рубку.

Еще один рычаг – я сильно подозревал, что это резервный «третий» - проще говоря оружейная гашетка, чей аналог имелся в центральном коридоре.

Перед креслом пилота консоль с мертвыми приборами. Буквы или цифры имеются, но представляют собой непонятные знаки. На консоли всего три кнопки черного цвета. Одна приглушенно мигает зеленым светом. На текущий момент я предполагаю, что это индикатор автопилота – и эта кнопка единственная утоплена.

Вдоль одной из стен рубки тянется длинный стол изобилующий дырами, под ним валяются обрезанные провода. Рядом со столом два кресла. На столе намертво закреплено два пустых железных ящика. Наверняка раньше они служили корпусами массивных приборов, но внутренности забрали, а коробки оставили – чтобы не возиться с отклепыванием.

Пустой стеллаж, под которым я нашел обломок пилы и предполагаю, что раньше полки были заняты инструментами и запасными частями.

Короб действующей вентиляции одновременно служащей отопительной системой. Сомнительно решение на мой взгляд – в рубке все время присутствует запах пыли и гари, исходящий из чрева древнего креста.

Откидная койка.

Неработающие сейчас лампы в потолке. Возможно одна из клавиш активирует освещение. Или же оно вышло из строя.

Рычаг открывающий броневые кирпичные заслонки.

Люк ведущий вниз.

Второй стальной люк ведущий наружу – на поверхность креста. Его я увидел только что, когда тестировал жалюзи. Еще за окном я увидел закрепленные на поверхности креста высокие пустые стойки – на них явно раньше было что-то закреплено, а позднее снято. Возможно, приборы наблюдения за Столпом.

Еще увидел снег, лед, промерзший мусор и человеческие рубленные останки.

Как там сказал Шериф?

«Вы мы на себе гниль возим»… или что-то подобное.

Здешняя погода усердно скребет обшивку келий денно и нощно, но все отодрать не может. А с небес все сыплются и сыплются новые «подарки».

М-да…

Признаю честно – аскетично до предела. Чего не ожидал, так это такого малого количества приборов и органов управления. Но, подумав, решил, что верхняя рубка не является кабиной для пилотов. Тут резервный штурвал и пара самых важных приборов. Основное же оборудование стояло в пустующем ныне кокпите. И если с пилотами и тамошними приборами что-то случится, кто-то из верхней рубки должен перехватить управление и экстренно посадить воздушное судно. Либо просто ткнуть кнопку автопилота.

И мне подобная аскетичность только во благо. Было бы куда хуже, окажись здесь что-то похожее на кабины наших современных воздушных лайнеров – десятки приборов, сотни мигающих огоньков и чуть ли не миллион кнопочек и тумблеров. Не представляю как пилоты справляют с этим мигающим и пищащим хаосом…

Здесь же все просто – вот штурвал и вот пара приборов. Берись и рули! И меня этот принцип безмерно радует. Я ведь ни разу ни пилот.

Посидев в удобном кресле еще немного – могли бы оставить такое и в кокпите, жадюги! – дернул рычаг еще раз. Я обязан проверить. Едва в рубку сквозь окна хлынул свет, метнулся к люку, изучил запор. Простая задвижка. Дернуть ее. Толкнуть люк. Скрипнув металлом, люк приоткрылся, мне в лицо ударил ледяной ветер, принесший щедрую порцию снега. Поспешно захлопнув люк, закрыл задвижку, дернул рычаг. Жалюзи опустились.

Итог…

У меня есть обзор.

У меня есть выход наружу. И он же вход снаружи – для Шерифа и Арни.

Управление?

В потенциале – есть. Проверить сейчас не рискну. И на всякий случай нам пригодятся все запасы имеющихся веревок и ремней – вдруг судьба покажет злобный насмешливый оскал и придется воспользоваться резервным планом.

Спустившись сквозь люк в туалет, поправил прикрывающий пробитый ход половик. Хотелось орать во всю глотку от радости. Хотелось прыгать. Хотелось выпить пару бокалов вина. Но вместо этого я отправился на пробежку, заставив себя пробежать рекордное расстояние – сбился со счета, когда пятьдесят с лишним раз пробежал центральный коридор. Бегал до тех пор, пока ноги не начали заплетаться. Чуть отдохнув, взялся за гирю. И провел еще сорок минут в упражнениях. Мне нужна сила и выносливость. Быстрота и ловкость. Я не знаю, что мне готовит будущее. И должен сделать все от меня зависящее, чтобы встретить грядущее подготовленным наилучшим образом.

Глава семнадцатая.

Неделя пролетела незаметно. Но при этом каждый час тянулся невероятно долго. Вроде противоречие. Но такое уж у меня было ощущение. На мою долю выпало томительное ожидание. Руки рвались к штурвалу. Схватить, взять управление на себя, совладать с крестом, направить тяжелую машину к земле – к свободе!

Но я терпеливо ждал. И чтобы не сойти с ума от ожидания, придумал себе кучу работы и обязал себя общаться со всеми, кто имеет такое желание. Таковых, к счастью, оказалось немало.

Кого я только не повидал…

Случилось встретиться с двумя полными безумцами. Один был полностью наг и невероятно заросшим. Приникнув к окну, для начала он облизал стекло, после чего откровенно поведал, что хотел бы отведать моего мяса. И если я брошу в ящик хотя бы пару своих пальцев, в обмен он даст мне такую классную штуку, что я даже не поверю. Когда я поинтересовался штукой и попросил ее показать, безумец согласился, но сначала велел мне отрубить себе пару пальцев – чтобы доказать мою серьезность. Кидать вкусные пальцы в ящик пока не надо – достаточно просто отрубить их. А он тут же покажет классную штуку – она тут, лежит у его ног. Он покажет сразу же! Давай, руби пальцы! А потом и поменяемся! Посмеявшись, я дернул за рычаг и опустил заслонку. Безумен этот нудист или нет, но все рычаги он дергает исправно. Иначе не летал бы так высоко.

Второй безумец казался более вменяемым. Но ровно до тех пор, пока не завел тему о том, что все вокруг нас – виртуальная реальность. Что-то вроде большой ужасной компьютерной игры. На самом же деле мы лежим неподвижно, бодрствует только наш мозг, напрямую подключенный к игре. Он говорил убедительно, чем-то напоминая Орфея – чудаковатого ученого. Встречались ли они? И если да – кто кого убедил?

На восьмой день я резко успокоился. Расслабился и начал жить спокойной жизнью примерного узника, не забывая каждый день проведывать верхнюю рубку и проводить там некоторое время. Каждый вечер уделял час физическим нагрузкам, особый упор делая на приседания и бег. Пробежка… она заняла особое место в моей жизни. Каждый день я бегал до изнурения, останавливаясь, когда не мог уже сделать ни единого шага. И быстро прогрессировал, с каждым днем увеличивая время бега. Паузу сделал только на четвертый и седьмой день, почувствовав в эти дни навалившуюся усталость.