Ольга Куно - Безумный рейс

– Сынишке купил на Дуэлле, – объяснил учёный, убирая игрушку.

Я усмехнулась. Понты и блеф. Трудно преувеличить их роль в жизни многоклеточных организмов.

Назавтра работа продолжилась как обычно. Профессор, верный своему слову, переговорил с кем-то из службы безопасности, и число наших охранников увеличилось. Ограничения были строгие: не пропускать никого, кроме работников лаборатории, чьи отпечатки пальцев и без того открывали все нужные двери. За территорией сквера и парковкой также велось наблюдение.

Мы успокоились, животные тоже, и можно было возобновить стандартный ход обучения. Я сидела на специально расстеленном ковре напротив Кофы, самки миенгообразной обезьяны, обладавшей шестью конечностями, как и практически все млекопитающие её планеты (включая собственно миенгов, их разумную расу). Занимались мы, можно сказать, математикой. В ходе первой серии экспериментов перед обезьяной выкладывались две горсти обожаемых ею орехов. Задача животного заключалась в том, чтобы определить, где орехов больше. Выбранную горсть она съедала, что делало её лично заинтересованной в правильности принимаемых решений. Количество орехов варьировалось от одного до двенадцати.

С этой задачей и Кофа, и Манк, наш самец, справлялись хорошо, успешно проходя тест приблизительно в восьмидесяти пяти процентах случаев. Следующим этапом мы обучили их цифрам. В новой серии экспериментов предстояло проверить, сумеют ли обезьяны определить, что больше, глядя не на группы орехов, а исключительно на цифры. Например, понять, что «8» – это больше, чем «5».

С этим зданием Кофа пока справлялась плохо. Правильные ответы чередовались с ошибочными, наводя на мысль о том, что выбор каждый раз делается случайно. Вот и сейчас из семёрки и тройки она указала на последнюю.

Несколько разочарованная (ведь человекообразные обезьяны решают такие задачи намного лучше), я собиралась убрать пластиковые символы, чтобы заменить их на другие, как вдруг услышала чьё-то громкое попискивание. Доносилось оно из клетки длинноклюва, которую я перед началом работы переставила поближе к дивану, просто для того, чтобы зверю было не слишком скучно. С ним пока не занимались, только проводили всевозможные сканирования, разбираясь с тем, как устроен его организм. Плюс создали разные условия в разных частях его вольера, чтобы понять, где он будет наиболее комфортно себя чувствовать. И вскоре обнаружили, что он прорыл в щедро насыпанной у стенки земле тоннель идеально круглой формы. За это длинноклюв получил от Алекса прозвище Хоббит, которое вскоре подхватили и остальные.

И вот теперь зверёк нервозно попискивал, а, едва поняв, что благополучно привлёк моё внимание, просунул между прутьями клетки когтистую лапку. Каковая, насколько я могла судить, указывала на цифру «7»!

Я подошла поближе, максимально напрягая зрение и стараясь рассмотреть происходящее под разными углами, чтобы понять: действительно Хоббит даёт правильный ответ, или я просто приписываю его поведению посыл, которого там нет и не было?

– Что ты хочешь мне сказать? – поинтересовалась я, присев перед ним на корточки. – Ты знаешь, какое число больше? Ну-ка давай проверим.

Я попросила ассистентку последить пока за обезьяной, а сама, взяв обе цифры в руки, снова подошла к длинноклюву.

– Ну как, ты знаешь, что больше? – мягким голосом, успокаивающе действующим на б о льшую часть животных, полюбопытствовала я. – Три?

Я поднесла соответствующее число поближе к клетке. Притихший Хоббит сделал нечто невероятное. Он покачал головой. Готова поклясться, что в естественные, генетически запрограммированные жесты длинноклювов такое не входит. Мало того, что я ни разу за несколько недель такого не вдела, у них банально физиология не та, шея недостаточно подвижная. Движение из стороны в сторону явно давалось зверьку с трудом, и он помогал себе покачиваясь всем телом. Или я опять что-то сочиняю?

Отложив в сторону тройку, я продемонстрировала Хоббиту цифру «7». Как он отреагирует? Может быть, так же, как на предыдущее число, и это будет означать, что его неординарные способности существуют только в моём воображении.

Но нет, на сей раз зверёк вытянул лапку, будто старался коснуться семёрки, и старательно закивал. Это движение тоже давалось нелегко, но усомниться в его значении было трудно. Чёрт, и почему я не догадалась включить видеозапись?!

– Так. – Решительно поднявшись на ноги, я снова повернулась к ассистентке. – Кофу на сегодня возвращаем в вольер. Дай им с манком по банану в качестве поощрения. А я иду за перчатками и займусь Хоббитом.

– А его вроде бы не положено из клетки выпускать? – забеспокоилась студентка. – Профессор Орзи ругаться будет.

– Да он и так всё время ругается, – бросил услышавший нас из кабинета Алекс.

Опасения ассистентки были справедливы: хотя длинноклюв жил пока в нашей лаборатории, привёз его сюда именно Орзи, и формально за животное отвечала его часть Центра.

– Ничего, после тех результатов, которые мы получим, ругаться он уже не будет, – заявила я, направляясь к своему рабочему столу.

Из среднего ящика я извлекла плотные перчатки, специально изготовленные для специалистов нашего профиля. Такие практически невозможно было прокусить или порвать при помощи когтей. Мера предосторожности, которой я часто пренебрегала, работая с хорошо изученными обезьянами, но которую не была готова отринуть, имея дело с малоизвестным инопланетным зверем. Мой основной костюм тоже предоставлял неплохую защиту от лап и зубов. Не силовое поле, конечно, как у коллег из соседней лаборатории, но мы, слава богу, и не изучаем опасные для жизни вирусы.

Впрочем, предосторожности предосторожностями, но ни малейших признаков агрессивности Хоббит не проявлял. Воодушевлённо покрутился по помещению, радуясь неожиданно полученной свободе, и вернулся ко мне, очевидно готовый к дальнейшему сотрудничеству.

– Ну что ж, – задумчиво проговорила я, – давай-ка начнём сначала.

Назавтра я взахлёб рассказывала бравшей выходной Янлин о результатах занятий с длинноклювом.

– Ты представляешь себе? Он абсолютно все задачи щёлкал, как семечки. Определить, где орехов больше – пожалуйста! Сравнивать количество по цифрам – легко! Я даже следующий этап с ним попробовала, до которого с Кофой и Монком доберусь не скоро. Я показала ему большую четвёрку и маленькую восьмёрку. Спросила, что больше. Он на восьмёрку указал!

– Может, случайно? – предположила коллега, облачаясь в защитный костюм.

Мы разговаривали в подсобном помещении, параллельно переодеваясь перед началом рабочего дня.