Ольга Коротаева - Академия Магсквера

— Тоня! — вскрикнула Оля, и её дрожащие руки обняли колени Тони. — Не надо!

Человек в шаре продолжал подниматься, словно большое фиолетовое облачко. Гоша безостановочно вопил, перебирая руками и ногами. Тоня завороженно смотрела, как алый луч становится ярче и светлее. А подруга трясла её изо всех сил, пытаясь привлечь внимание.

— Тоня, прекрати! — кричала она. — Он же погибнет.

Хрупкая Тоня, которая обычно могла упасть от порыва ветра, сейчас стояла словно вкопанная. И Оля, как ни старалась, не могла даже опустить её напряжённую руку. Лицо подруги побелело, а по щекам покатились слёзы.

— Ты же не убийца, — рыдала она. — Ты хорошая…

Тоня вздрогнула, странное оцепенение спало с неё, словно наваждение. Даже показалось, что она вновь увидела золотистые искры, как вчера в «Весёлом карлике», когда Никонор обманом пытался уверить магскверцев, что он пьян. Луч исчез, и фиолетовая сфера рухнула. У самой земли крик Гоши резко оборвался, а затем раздался хлопок, и сфера разлетелась на мелкие брызги. Тоня зажмурилась, и дыхание её замерло.

Когда она осмелилась посмотреть на место падения, то удивлённо ахнула. Гоша стоял на земле, вполне себе живой. Только ноги его тряслись так сильно, будто через него пропустили ток, а голова была абсолютно седой. Он что-то пытался сказать, но каждая попытка заканчивалась беспомощным лязганьем зубов. Наконец, он произнёс:

— Что ты со мной сделала? — Ноги его подкосились, и Гоша рухнул на колени, а взгляд упал на дрожащие руки. — Я не чувствую силы. Что ты со мной сделала, ведьма?

Тоня нервно улыбнулась:

— Теперь ещё и ведьма.

Она развернулась и на ватных ногах медленно побрела в сторону станции. Спиной она ощущала осуждающие взгляды обливинцев. В воротах показался полицейский. Молодой мужчина вздрогнул при виде её, лицо его вытянулось, а рот приоткрылся.

— Что? — с вызовом в голосе спросила Тоня.

Тот поспешно поднял руки и проговорил:

— Я не магокоп, мастер! Не имею соответствующей квалификации. У нас и магов-то нет… Не было…

— И не будет, — примирительно улыбнулась Тоня. — Я уезжаю.

Лицо полицейского порозовело, губы растянулись в вежливой улыбке:

— Хорошей дороги!

Тоня коротко кивнула и прошла мимо вытянувшегося во весь рост полицейского. На неё вдруг навалилась такая усталость, словно она не спала несколько суток. Тоня поспешно стянула перстень с пальца и закинула его в сумку. Она зашагала по пыльной дороге, а в спину ей неслись вопли Гоши:

— Арестуйте её! Ведьма! Она украла мою силу!

— Вот и хорошо, — прошептала Тоня, прибавляя шаг. — Значит, Оленька в безопасности…

Егор мрачно посмотрел на неподвижное тело, длинные руки и ноги которого были неестественно вывернуты. По щекам костромага скользнули желваки, а глаза сузились. Виктор склонился над мертвецом, и его белоснежные руки ловко сновали по карманам трупа.

— Грани нет, — холодно произнёс он и вскинул глаза на товарища. — Вообще ничего нет!

Он поднялся и брезгливо отряхнул и так чистые кисти рук. Егор недовольно пробурчал:

— Ты совсем рехнулся, Вить? Вот зачем было его убивать?

Виктор закатил глаза, а руки его скрестились на груди.

— Да не думал я его убивать, — огрызнулся он. — Припугнуть хотел. Кто же знал, что он от страха с метлы свалится?

Егор задумчиво потёр свою квадратную челюсть.

— И как мы теперь узнаем, где камень?

Виктор вдруг встрепенулся, глаза его многозначительно сверкнули, а тонкие губы растянулись в улыбке. Егор понимающе приподнял одну бровь, и его товарищ согласно кивнул.

— Девчонка! — одновременно произнесли они.

Колючий сухой ветер гонял серую пыль по пустынной улице. Прохожие, едва завидев Тоню, спешили улизнуть из её поля зрения. Слухи в Обливино распространяются со сверхскоростью. К званию недомага добавилось ещё и прозвище ведьмы. Говорят, в Магсквере ведьмами называют стихийниц, которые не обучились в Академии усмирять свою силу. Их отлавливают и ссылают в такие дали, по сравнению с которыми даже их маленький посёлок показался бы раем.

Тоня вздохнула и упрямо сжала челюсти. Решительным шагом она направилась к цилиндрической будке, на облезлой стене которой висела табличка. Полустёртые буквы сообщали, что именно здесь можно купить билеты на автобус до Магсквера. Тоня торопливо сунула купюру в полукруглое окошко. Глаза кассирши при виде тысячи стали больше её очков на носу.

— Сколько билетов? — истерично взвизгнула она, и Тоня невольно отшатнулась, ощутив её смрадное дыхание.

— Два! — ответил за неё низкий противный голос. — Туда и обратно!

Тоня возмущённо зашипела и обернулась к нахалу, но увидела лишь обшарпанную стену автовокзала. Ощутив несильный тычок в живот, она опустила глаза на карлика, который стоял у её ног.

— Гера! — невольно вскрикнула она и отшатнулась.

Лицо хозяина «Весёлого карлика» некрасиво сморщилось, а брови сошлись на переносице. Он скрестил на груди свои непропорционально маленькие ручки, а его короткая ступня в детском ботинке нервно постукивала по булыжной мостовой.

— Бежать надумала? — с угрозой в голосе произнёс он. — Да я тебе все волосы повыдергаю!

Тоня уже справилась с первым испугом и выпрямилась, руки её упёрлись в бока.

— Сначала допрыгни! — с вызовом в голосе ответила она.

Карлик вдруг мягко усмехнулся, и Тоня невольно расплылась в улыбке. Весёлым карлик никогда не был, но был чудовищно хитёр и мог добиться чего угодно… Почти. Тоня приготовилась в обороне. Гера молитвенно сложил ладони, а густые брови поднялись домиком.

— Бросаешь меня? — тоскливо взвыл он. — И как я без тебя выживу? Кто мне поможет всё восстановить? Вип-зал сгорел дотла, стульев сломано десятка два, бутылок побили…

Тоня невольно отвернулась, чтобы не видеть его круглых голубых глаз, которые выражали глубокую печаль.

— Вот только не надо своего фирменного взгляда! — резко прервала она стоны Геры. — Не сработает. Найми себе новую дурочку, которая будет за копейки терпеть унижения от пьянчуг да махать молотком, пытаясь восстановить разваливающуюся от старости мебель! Я тебе больше не рабыня.

Маленький нос Геры сморщился, отчего карлик стал похож на жалкого пса. Ладошки его вцепились в руки Тони, и он простонал голосом умирающего:

— Ты действительно уезжаешь?

Тоня невольно рассмеялась его актёрству. Но улыбка её тут же растаяла, и Тоня невольно вздохнула.

— Я действительно уезжаю, — серьёзно кивнула она.

Лицо Геры мгновенно разгладилось, неземная печаль покинула его голубые глаза, а губы его деловито сжались. Он засунул руки себе в карманы и проговорил:

— Тогда делись!