Павел Шабарин - Гимн Беглецов

Та немного смутилась.

– Я думала, что никто не слышит, – ответила девушка. – Это «Гимн Беглецов».

– Чудная песня, – согласился Лэнгли, – к тому же весьма уместная. – Затем он обратился к Сэму: – Тебе стоит перекинуться уже сейчас.

– Зачем? – удивился тот. – Там ведь только свои.

– Ты забыл, о чем мы говорили? – Лэнгли нахмурился. – Одна ошибка может стоить многих жизней.

Сэм кивнул. Теперь он нес ответственность не только за себя, но еще и за свою жену и свой народ. Садовник извлек из кармана часы на цепочке, открыл заднюю крышку и прикоснулся пальцами к локону каштановых волос, спрятанному там. По его телу тут же пробежал озноб. Боль ударила в голову, спустилась по позвоночнику, расплылась по всему телу и вдруг исчезла.

– Я никогда к этому не привыкну, – проворчал Сэм не своим голосом.

– Это хорошо. – Лэнгли похлопал его по плечу.

Кэт подошла к нему и взяла своего мужа за руку.

– Я… – попытался сказать Сэм.

– Ш-ш-ш-ш-ш… – она приставила свой нежный пальчик к его губам. – Твои глаза могут быть другого цвета, но они все равно твои. Я всегда узнаю твой взгляд.

Тем временем паром причалил к покосившейся пристани. Один из вендиго в образе красного наемника принял у Лэнгли швартов.

– Ваши люди ждут, господин Браунсвоттер.

Амира

Камин неохотно разгорался. Вчера она опять была на вылазке, и некому было поддержать огонь. За ночь в доме успело похолодать. Закончив с дровами, Амира сходила на кухню. К ее величайшему сожалению, вина в доме не имелось. Зато был кофе. Сварив себе целую турку, она вернулась в кабинет и бросила на стол папку с документами. Слишком много времени было потрачено на их изучение, а результата так и не видно.

Сидя в удобном кресле и попивая кофе, она перелистывала бумаги архонта. Время от времени Амира заглядывала в толстый блокнот и сверялась со своими записями. Как обычно, ничего не сходилось. Кретч закупал слишком много газа. Если информация была верна, городу уже хватало газа на годы вперед. Зачем тогда ввозить еще по железной дороге? Когда та строилась, Амира была уверена, что ее планируется использовать для переброски войск. Она считала, что Кретч атакует Гершен при первой возможности. Рост милитаристских настроений в городе после атаки Алого Легиона только подтверждал эту теорию.

Но вот, несмотря на все предупреждения Амиры, дорога была достроена… и по ней пошли первые газовозы. Она просто не могла понять, куда уходит весь этот газ, для чего его нужно так много?

Амира потерла переносицу. У нее опять начинала болеть голова. Отпив последний глоток кофе, она откинулась в кресле. Быть может, ей удастся немного вздремнуть?

Камин разгорелся, и в доме уже было тепло. Амира не выносила холода из-за особенностей организма, но она не любила и жары. Та напоминала ей о юге.

Первые годы своей жизни, по крайней мере те, что она сама помнила, Амира провела в клетке, выставленная на всеобщее обозрение. До сих пор ей снилось безжалостное, палящее солнце и нестерпимая жажда. Лучшие дни были те, когда в нее кидали тухлые овощи. «Ужасное дитя Скверны» называл ее хозяин и просил по медяку с каждого, кто хочет на нее взглянуть. Таких, как она, у него была целая галерея, но никто, кроме девочки, не сидел в клетке. Остальные были свободными. Они катались из города в город. И каждый раз все проходило одинаково. Хозяин сдергивал занавес, и люди ахали. Затем женщины и дети начинали плакать.

Настал день, и их цирк поплыл на север по морю. Амира, конечно, не увидела моря, она сидела в трюме, в своей клетке.

Стоило уйти жаре, на смену ей пришел холод. Но он принес девочке удачу. После первого же выступления на севере хозяин продал ее одному из зрителей. Тот выпустил ее из клетки и привел в дом, где не было ни одной запертой двери.

Ее новый хозяин не хотел, чтобы девочка его так называла. Его звали Рональд, и он был вором. Именно Рональд дал Амире ее имя. «Красивая» на языке его родины. Первое время девочка относилась к новому хозяину с опаской, но вскоре она поняла, что тот не причинит ей вреда.

Рональд учил ее, как двигаться бесшумно, как прятаться в тенях, как брать чужое так, чтобы никто не заметил. Сейчас Амира, конечно, понимала, что он использовал ее. Но старик был к ней добр. Он был тем единственным, что она могла назвать «семьей». Они провели вместе больше пяти лет, когда Рональда завербовала гершенская разведка. Амира последовала за ним. Для девочки, умеющей видеть в темноте, тоже нашлась работа.

Рональд скончался спустя еще два года. Кто или что было причиной его смерти, Амира так и не узнала. Она осталась одна.

Конечно, гершенцы оставили ее у себя. Амира была полезна в ночных вылазках и операциях. Днем же ей приходилось прятаться. Было совершенно очевидно, что ее не ждет ничего большего. Тогда Амира решила, что, раз уж она на всю жизнь останется полевым агентом, она будет самым лучшим агентом. Она нашла себе другого наставника. В книгах. Девочка училась на делах великих воров и шпионов прошлых лет. Читала отчеты, дневники детективов и даже мемуары авторитетов криминального мира. Среди всех преступников мира больше всех ее восхищал один – легендарный Томас Трегар. Он был ее кумиром.

С годами Амира стала настолько хороша, что работа в поле была пустой тратой ее талантов. Она научилась скрывать свою внешность, и уже ничто не стояло между ней и более серьезной работой. В конце концов ее перевели в Кретч, чтобы она возглавила местную агентуру.

Кто бы знал, что именно здесь она встретит своего кумира?

Амира с трудом открыла глаза. Она, кажется, и правда задремала. На столе стояла бутылка вина, рядом с ней было два бокала. Амира вздрогнула. Возле камина сидел человек. Кочергой он поправлял уже почти прогоревшие дрова.

– Я же обещал, что мы разопьем ее вдвоем.