Глен Кук - Тьма

– Есть пещера. Вон там. Но мы пробыли здесь очень недолго.

Она просвистела знакомый мотивчик из четырех нот. Мой конь фыркнул. Он тоже был пленником.

Я направился к равнине.

Кина искала меня. Или еще что-то, но искала. Куда бы я ни сунулся, непременно начинал ощущать ее присутствие, хотя ко мне она не приближалась. Но если ей нужен не я, то что?

Искушение слетать к Сари я преодолел, убеждая себя в том, что надо подождать, пока сгинет демон. Но логически мыслящая часть моего «я» с безупречной логикой говорила мне, что Кина ждала веками и едва ли сделается нетерпеливой именно в эту ночь.

Но на кой хрен я ей вообще сдался?

Так или иначе, мне было необходимо обрести плоть. Когда я не пребывал среди духов, богиня пугала меня гораздо меньше.

И почему бы Тай Даю не взять да и не разбудить меня? В таких случаях моему духу не приходилось преодолевать расстояние, он возвращался в тело мгновенно.

Пролетая лагерь у Врат Теней, я не мог не отметить его убожества. Торжествующим победителям следовало бы жить получше.

Одноглазый уже шевелился. Гота тоже Предстоял паршивейший завтрак.

Светало, а я все еще оставался духом. Такого не случалось с тех пор, как мы потеряли Копченого. Я даже не знал, способен ли пребывать в мире духов днем.

Надо вернуться. Они должны все узнать. А ждать меня они не станут, и на носилках не потащат. Я не пленник.

Похоже, Одноглазый что-то учуял. Он задергался и взъерепенился Затем поднялся Гоблин и сказал, что, ежели Одноглазый не перестанет гундосить, он, Гоблин, превратит его в ящерицу. Гоблин не выглядел особо изнуренным своей экспедицией, на что Одноглазый не преминул указать – наверное, в тысячный раз. Началась перебранка, в которую время от времени встревала матушка Гота. Матеря Гоблина, Одноглазый не забывал обложить и всех нас за то, что мы отправились на гору, не соизволив дождаться его.

– Знали ведь, сволочи, что я вернусь, не могли не знать. А все равно поперлись. Назло мне. Это их та дурная баба подначила. Или Малец. Решили, будто таким образом они меня накажут. Фу ты ну ты. Да плевать я на них хотел. Вот возьму и смоюсь на самом деле. Посмотрим, каково им будет без Одноглазого.

Этот тип на каждом слове противоречил сам себе, но такова уж была его натура.

Бедолага был бы очень расстроен, узнав, что большинство ребят не очень-то по нему скучает. Хотя, надо признать, в последнее время мы не так часто попадали в обстоятельства, когда его присутствие могло оказаться полезным. В мирное время от Одноглазого – как и от его приятеля Гоблина – не очень-то много проку.

Неожиданно я осознал, что нас обволакивает мерзкий запах Кины. Он нарастал, но так медленно, что я не сразу понял, в чем дело. А когда понял, поспешил за Врата, хоть и неохотно, потому как явно упускал случай услышать что-нибудь интересненькое. Одноглазый, уж коли он заводился, редко затыкался прежде, чем успевал выболтать решительно все, что у него на уме.

Я припустил вдоль дороги со всей возможной скоростью, но при дневном свете она казалась мне очень маленькой. А возможно, и не казалась. Чем выше поднималось солнце, тем медлительнее, неповоротливее и рассеяннее становился мой дух.

Я заметил, что каждый круг содержит как бы намеки на ворота, через которые можно выйти на восточную и западную дороги. Поначалу это сбило меня с толку. На кой хрен такая путаница, если уже есть Врата, дорога и крепость, к которой эта дорога ведет. Идти-то все равно больше некуда. Или… Камни? Столбы? Ну конечно.

По боковым дорогам можно было добраться до тех или иных камней. Но кому и зачем могло бы прийти в голову это делать, оставалось для меня загадкой.

Неожиданно до меня дошло, что я уже довольно долго торчу на месте, блуждая в пустыне собственных мыслей.

Привстав, я рассеянно огляделся по сторонам и спросил:

– Где Нарайан Сингх?

Поблизости не было ни души, кроме Тай Дэя. И никаких следов пребывания в этом круге кого бы то ни было. Куда, черт побери, подевались все?

– Ты проснулся? – сказал Тай Дэй. Всякий человек выглядит идиотом, ежели от неожиданности скажет что-то слишком уж очевидное.

– Где все?

– Ты никак не просыпался. Они ушли без тебя. Значит, и без него.

– Освободитель сказал, что заберет тебя на обратном пути. Он казался обеспокоенным.

– Я его не виню. Сам обеспокоен. Помоги мне подняться. Коленки у меня были слабые, правда, скоро это прошло.

– Пожрать? – прокашлял я. Хождение в мире духов в одиночку отнимало меньше энергии, чем блуждание с Копченым, но все же опустошало изрядно.

– Они забрали все. Почти. Мне удалось стянуть самую малость.

Его «самая малость» оказалась не такой уж малостью, во всяком случае по меркам нюень бао. Жители болот довольствовались парой зернышек и гнилой рыбьей головой в день.

– На воду они не поскупились, – добавил он, протягивая мне две полные фляги, после чего пояснил:

– Пока ты спал, шел дождь.

– Что? – пробормотал я с полным ртом. – Когда? – В мире духов погода как-то не воспринималась.

– Шел дождь. Похоже, вся вода стекала в круг, так что здесь образовалась лужа. Будем ждать здесь? – спросил он с надеждой в голосе.

– Нет. Мне нужно немедленно поговорить с Капитаном.

Тай Дай выразительно хмыкнул, явно давая понять, что отнюдь не считает меня отягощенным мудростью.

Вдвоем мы двигались гораздо быстрее Отряда и уже через пару часов увидели впереди маленькую группу людей.

– Какого черта они делают? – спросил я Тай Дэя. Глаза у него куда лучше моих.

– По-видимому, передают вещи по цепочке, от человека к человеку.

Так оно и было. Мы убедились в этом, подойдя поближе. Я заорал и замахал руками. Меня услышали, кто-то закричал и замахал в ответ. Но чтобы подождать – это им и в голову не пришло.

– Здоровенная хрень, – сказал я, имея в виду крепость. Теперь, когда мы находились неподалеку, она, казалось, распухала на глазах с каждым шагом. Твердыня была сложена из базальта, более темного, чем камень окружающей ее равнины. При всей своей грандиозности она явно нуждалась в ремонте.

– Здоровенная, но против землетрясений не устояла. Тай Дэй снова хмыкнул. Он опять начинал нервничать.

– Ага, вот через что они перебирались.

Равнину пересекала трещина, тянувшаяся в обе стороны, насколько мог видеть глаз. Очень широкой она не казалась нигде, но наши парни переправились в самом узком месте, где ширина не превышала трех футов. Они ухитрились перетащить на ту сторону даже подводы и фургоны.

Часть крепостной стены неподалеку обвалилась, причем обвал выглядел совсем недавним. Должно быть, это тот самый, который произошел на наших глазах. Имелись и следы более давних разрушений. По моим прикидкам, самое старое из них произошло в тот день, когда мы ощутили подземные толчки, даже находясь в Таглиосе.