Евгений Щепетнов - Диана. Найденыш

Уна грустно улыбнулась, вспомнив, как была счастлива — ее наконец-то оставили в покое! Что может быть лучше?! И тут же загрустила, ведь никогда счастье не бывает вечным. Хотя конечно — такого поворота жизни не мог ожидать никто, даже она сама, с ее развитой магической интуицией. Нет, она всегда знала, что дядя, родной брат отца ненавидит их семью, считая, что трон должен был достаться ему, а не этому выскочке, отцу Уны, но кто мог предположить, что родная кровь решится на ТАКОЕ!

Вздохнув, Уна поплелась стирать, едва поднимая ноги, как какая-нибудь старуха. А ведь ей было всего… двадцать восемь лет! Всего двадцать восемь, и восемь из них она живет здесь, в глухом углу Империи Сен. И скорее всего — здесь и найдет свой последний приют. А больше всего она боялась не того, что ее найдут враги (А они ищут ее, точно! Ведь она единственный законный наследник трона, и всегда будет угрозой нынешнему королю!). Уна больше всего боялась остаться одна. Уйдет в Страну Вечной Охоты ее единственный друг, и что тогда ей делать? Как жить? У нее никогда больше не будет такого друга — верного, сильного, смелого и преданного просто потому, что она у него есть.

Кахир вдруг встрепенулся, повернул голову к Уне и посмотрел ей в глаза. В его темных зрачках плясали отсветы огня, пляшущего на углях в огромной печи, и Уне снова показалось, что Кахир читает ее мысли. Пес встал, подошел к ней и ткнулся в руку холодным влажным носом, будто говоря: «Ну чего ты?! Все будет нормально! Я ведь здесь! И уйду еще не скоро! Не печалься!». Уна присела на корточки, обхватила его шею руками и долго сидела так, вдыхая запах влажной горячей псины — пес нагрелся возле печи и даже слегка вспотел. Кахир терпел, не делая попытки вырваться, хотя он (Уна знала) терпеть не мог, когда его кто-то удерживал дольше пары мгновений. Даже Уна.

Уна не знала, сколько ей отпущено жить, как, впрочем, и большинству людей на этой земле, но она надеялась, что все как-нибудь, да утрясется. Нынешний король Леванта тоже не вечен — авось она его переживет, а его наследники, ее двоюродные братья, отличались редкостным раздолбайством и вряд ли будут так истово охотиться за двоюродной сестрой, пропавшей неизвестно куда и скорее всего сгинувшей бесследно. У них есть гораздо более интересные и важные занятия — например, охота. А еще — любовь, пиры и турниры. Как и положено молодым людям их возраста — настоящим представителям древних родов. Ну не торговлей же им заниматься, в самом-то деле?! Или книгочейством, как безумная двоюродная сестра! Которая скорее всего до самой смерти останется сумасшедшей старой девой.

Уна развесила мокрую одежду, подумала… и вымыла странные туфли девочки. Они тоже не отличались чистотой. Потом долго выносила грязную воду, вычерпывая ее деревянным ковшиком. Вычерпав, вымыла бочку, вытерла, подумала… и слила туда остаток горячей воды. Добавила холодной, сбросила с себя одежду и долго, с наслаждением плескалась, поливая плечи, грудь и ноги обжигающей влагой. Хорошо было бы сделать пристройку-баню, но на это нужны деньги, а лишних денег у лекарки нет. Да и зачем ей баня, если она одна? Одной можно и в кадушке искупаться.

Вымывшись, растерла себя жестким полотенцем докрасна, будто стараясь содрать старую кожу. Провела по бокам мозолистыми ладонями, ничуть не похожими на ухоженные, белые ладошки принцессы крови. Ну что сказать… да, это тело далеко от совершенства — такого, каким его понимают представители аристократических родов. Оно больше подходит юноше, мужчине, чем девушке королевской крови. Жилистое, мускулистое, широкоплечее, с маленьким задом и длинными, юношескими ногами. Ни тебе благородной бледности и прозрачности утомленной мечтами девушки, ни тебе ласковой полноты сочной, готовой к любви девицы на выданье. Сплошные кости, да мышцы, узлами выпирающие из рук, плеч, ягодиц — в общем, откуда можно им выпирать, оттуда и выпирают. И здоровье Уны не такое, как у благородной девицы — в обморок по любому поводу не падает, запоров у нее не бывает, повышенного давления крови с кровотечениями через нос — тоже. При всей своей книгочейности, Уна никогда не пренебрегала физическими упражнениями, более того, некогда потребовала от отца, чтобы он разрешил ей заниматься вместе с дворцовой стражей — и атлетикой, и боевыми искусствами.

Опять же — скандал бы несусветный. Как это так — принцесса крови, и вдруг скачет по двору вместе с потными, возбужденными самцами?! Так и не получила разрешения. Зато добилась, чтобы ей выделили личного инструктора, который под страхом смерти за разглашение данного факта, учил ее боевым искусствам и занимался с ней совершенствованием тела. Учил, как надо правильно дышать, как правильно бегать, как концентрировать жизненную энергию, и как… убить человека тридцатью различными способами, начиная от ножа и меча, заканчивая палочкой для почесывания спины и веером, в который вшиты стальные, острые как бритва клинки. Пять лет мастер Кан учил Уну как выживать, если даже выжить на первый взгляд совершенно невозможно. И это спасло ей жизнь — в отличие от ее сестер, братьев, отца и матери. Им не помогли ни гвардейцы, ни личная охрана — гвардейцы перешли на сторону заговорщиков, а личная охрана нужна только для защиты от сумасшедшего убийцы-одиночки. Если на тебя наваливается сразу человек тридцать — каким бы ты ни был умелым и сильным — тебе конец. Просто задавят массой.

Уну спасли ее умение быстро думать, ее умение концентрироваться и принимать верные решения. А еще — учитель Кан, который отдал за нее свою жизнь, и который был ее единственным другом. Он дорого отдал свою жизнь — тридцать с лишним гвардейцев никогда больше не вернутся к своим женам и любовницам. Но и сам он пал, изрубленный на куски озверевшими, разъяренными королевскими гвардейцами.

Уна потом слышала на базаре о том, как он погиб. Говорили, что с помощью своей заморской магии уложил по меньшей мере сто человек, и если бы не волшебник, который нейтрализовал заморское волшебство — так бы и ушел невредимым. Потому что демоны непобедимы. Уна разделила количество погибших гвардейцев на три — скорее всего это и было правильное число убитых. Молва всегда преувеличивает самое меньшее в три раза.

Что касается ее, «принцессы-колдуньи», как называли Уну в народе — она обернулась вороной и вылетела в окно. И теперь где-то за морем собирает свое войско из демонов, чтобы пойти войной на Светлого Короля Амбросия, низвергнувшего своего брата, одержимого демонами. Но у нее точно ничего не выйдет, ибо свет всегда сильнее тьмы.

Насчет света Уна была согласна, вот только что именно считать светом? Этого пропойцу, начинавшего утро с кружки молодого вина? Интересно, как это дядя сумел организовать заговор, если в любое время суток он находился в полупьяном, или вообще невменяемом состоянии! Уна подозревала… нет, даже была уверена! — что не обошлось без тетки, его жены, дочери здешнего императора. Тетка Клавия была очень умной, хитрой и расчетливой женщиной, и только ей было по силам организовать такой переворот. И Уна не удивится, если вскорости узнает, что дядя ушел на тот свет после очередного запоя, и теперь королевством официально (раньше это делалось из тени своего мужа) правит Королева Клавия, Светлоликая и Мудрая, дай ей боги долгие годы жизни на радость народу великого и могучего королевства.