Артем Каменистый - Запретный Мир

Хонда вяло, без энтузиазма, помогал ставить шалаши, не переставая обдумывать свои дальнейшие планы, между делом доставая всех окружающих своим язвительным чувством юмора. К моменту возвращения Робина Ахмед уже практически созрел для совершения убийства в состоянии аффекта. Из информации, собранной по крупицам, Хонда понял, что его напарник мертв. Это его не особо огорчило, так как он давно смирился с тем, что люди смертны, и довольно многим сам помог отойти в мир иной, ранее природой назначенного срока. Сожаление вызывало лишь то, что покойный был человеком проверенным и надежным, такой здесь бы здорово пригодился.

Новые знакомые Хонде нравились все больше и больше, особенно интриговала его личность Робина. Сильные характеры в наше время попадаются не часто, а человека, с которым совершенно не хотелось спорить, он раньше вообще не встречал. Люди в маленьком коллективе подобрались один крепче другого, и под руководством такого лидера их шансы на выживание в этом мире довольно велики, а скромная помощь Хонды им не помешает.

Робин вернулся через несколько часов, притащив связку битых уток, приятно разнообразивших рацион. После обеда он немного позанимался с Сатой, попытался провести примитивную беседу, но словарного запаса не хватало. Освоившаяся девочка при свете дня практически ничего не боялась и даже рискнула попросить колчан, с восхищением принялась рассматривать стилизованное изображение рыцаря, тисненое на коже. Робин достал книгу, протянул ей, раскрыв на изображении какого-то животного. Сата потрясенно охнула, а когда парень листнул страницы, засмеялась, забыв обо всем на свете.

Рядом присел Хонда, задрал голову, разглядывая синь небес и, скривив губы в легкой усмешке, произнес:

– Ты бы с ней еще в куклы поиграл.

– Хорошая идея, я обязательно ею воспользуюсь.

– Странноватый ты какой-то. На баб ваших пленных ноль внимания. Эта красотка, я вчера видел, сама перед тобой хотела раздеться, так не позволил. Может у тебя с Ахмедом роман?

– Да нет, он не в моем вкусе.

Хонда улыбнулся чуть пошире, ему понравилось непоколебимое спокойствие этого человека, он лишний раз убедился, что не ошибся в нем.

– Значит, к бабам тебя не тянет, мужики не нравятся, что же остается? А, понял, ты, наверное, онанизмом занимаешься?

– Верно догадался, занимаюсь. Два раза в день, утром левой рукой, вечером правой.

Хонда обескуражено притих, размышляя, стоит ли вводить в бой орудия главного калибра, или этот человек непробиваем в принципе. Однако Робин сам прервал его рассуждения:

– Послушай, Хонда, я не знаю, кто ты такой и откуда взялся, да и не очень хочу знать. Мы посмотрели друг на друга, оба прекрасно поняли, кем являемся и чего ждать от каждого. Так уж вышло, что главный здесь я и думать мне приходится не только за себя. Я не могу позволить, чтобы ты шатался по лагерю, как не очень желанный гость. Ты или с нами, или уходи. Оружие тебе вернут.

– Мне можно подумать?

– Нет, времени у тебя было вполне достаточно.

– Ну, что же… – Хонда скорбно кивнул головой. – Я очень хочу остаться с вами. Бедному сироте тяжело прожить в темном лесу.

– Хорошо, ты принят. Вон, возле Пересвета лежит комплект доспехов, они твои. Сейчас иди к Мавру, будешь помогать ему точить оружие. Есть возражения?

– О, мой господин! Сердце вашего слуги преисполнено радости. Более легкой и интеллектуальной работы нельзя и придумать. Ради нее я готов отказаться от сна и десерта.

Мавр сидел, прислонившись к дереву, и монотонно водил камнем по кромке меча. Встав над ним, Хонда уставился ему в макушку немигающим взглядом. Тот, не поднимая головы, поинтересовался:

– Чего хотел?

– Приобщиться к твоему великому мастерству оружейника. Меня послал наш суровый вождь – Робин.

– Понятно. Вот меч, вот камни. Начинай.

– Что? Да разве это меч? Это гриф от штанги! Легче якорь на авианосце наточить!

– Это нормальный двуручный меч – эспадон. Приступай к работе, не морочь мне голову, я сам кому хочешь ее заморочу.

С самым скорбным видом, оглядев орудия производства, Хонда провел куском песчаника по кромке чудовищно тупого меча. Результатом его усилий были несколько жалких царапин. Вздохнув, он сообщил:

– Знаешь, Мавр, я ненавижу две вещи – расизм и негров.

– Бывает, – невозмутимо произнес негр и тем же тоном добавил: – Если хочешь поссориться, выбирай из этой кучи любое оружие. Но мой тебе совет, лучше сходи, утопись, не так больно будет.

Хонда лишний раз порадовался, что ответил Робину согласием. Ему все больше нравились эти люди.

Поисковая группа вернулась с пополнением. Робин с удивлением смотрел на хрупкую, изящную девушку модельной внешности. Копна золотистых волос, тонкие черты лица. Одеяние ее состояло из высоких сапог и тонкой, почти декоративной кольчуги, покроем похожей на короткую тунику. Из-за спины выглядывал лук, на узорчатом поясе висел короткий меч с усыпанной цветными камнями рукоятью. Пронзительно-голубые глаза смотрели на мир с таким радостным изумлением, что Робин не сдержал улыбки.

– Кого я вижу! – воскликнул Мавр, – Анита!

– Я не Анита! Я Валькирия! – звонко прощебетала девушка.

Повернувшись к Робину, Мавр сообщил:

– Это Анита, сестра Варяга. Она главный позор нашего клуба – толкиенистка!

Последнее слово он произнес с такой интонацией, что всем сразу стало ясно – в его классификации живых существ толкиенисты занимали весьма скромное положение, где-то между бородавчатыми жабами и кольчатыми червями.

– Я не позор, я украшение клуба! И сколько тебе повторять: я – Валькирия!

– Раз ты Валькирия, то будь добра, носи скандинавские доспехи. То, что ты носишь, более походит на сбрую проститутки!

– Нахал! Куда можно бросить мой рюкзак?

Тут же нарисовался Ахмед:

– Вах, красавица, давай, я тибэ памагу!

– Ух ты! Оно разговаривает! А где Варяг?

Мавр потупился, обернулся к Векше:

– Ты не сказал?

Тот виновато покачал головой.

– Ну, это, – негр неловко взял девушку за руки, – только не расстраивайся сильно. Нет больше Варяга, убили его.

Девушка замерла, еще не осознав страшных слов, растерянно оглянулась, заглядывая всем в глаза, будто ожидала, что сейчас кто-нибудь рассмеется, скажет, что это шутка, а из кустов выйдет ее брат. Поняв, что все серьезно, Анита закрыла лицо и зарыдала, неловко утешаемая Мавром. Впрочем, успокоилась она довольно быстро, горе не помешало ей за ужином уплести чудовищное количество еды, не переставая при этом непрерывно щебетать – бедняжка целых два дня была без собеседников.

– Я питалась только этой гадостью из рюкзака и ягодами.

– А почему не охотилась? – поинтересовался Робин. – Или лук у тебя вместо украшения?