Пол Кемп - Свидетель тени

Этот уровень здания использовался в основном как склад, тренировочная площадка и место поклонения. Также он должен был исполнять роль последней линии обороны в маловероятном случае лобового нападения на гильдию. В этот час здесь никого не было. Главный коридор, по которому шел Ривен, служил хребтом, от которого отходили все прочие комнаты, коридоры и лестницы. В северном конце зала, за крепкой дверью находилась небольшая кладовка с потайной дверью, за которой находился секретный путь в старую канализацию города. На южном конце зала часовня старика, он подумал о ней с презрением. Он оглянулся на двойные двери часовни, и насмешливо фыркнул.

Последние три года Праведник потихоньку тратил доходы гильдии на постройку роскошного зала, предназначавшегося для церемоний Маска, Повелителя Теней. Ривену доводилось видеть меньших размеров храмы посвященные, если так выразиться, “разрешенным” богам.

С его точки зрения все это была пустая трата денег. Транжиря драгоценное время и ресурсы, Праведник проводил там службы каждую десятую ночь каждого десятого дня. Со временем, все больше и больше Ножей стали посещать их, многие начали активно поклоняться Маску. В результате религия стала управлять действиями гильдии.

Идиоты! презрительно подумал он. Все это с каждым днем становилось больше похожим на жреческий орден, чем на гильдию воров. Я вам только что оказал большую услугу. Ривен решил, что больше ни в одном из храмов его ноги не будет. Он плевать хотел на богов, не исключая и Сайрика, патрона многих его собратьев по Зентариму. Привычка полагаться на богов делала людей слабыми, чересчур самоуверенными, полагающимися на чудеса вместо собственных сил. Вероятно, участь Праведника — воплощенная судьба всех жрецов, поскольку они так сосредотачиваются на своем боге, что не видят мира вокруг. Ривен шпионил на Зентарим среди Ножей долгие годы, и все это время пользовался полным доверием Праведника. Вера сделала старого дурня слепцом.

Несколько недель назад, когда Праведник рассказал ему о Книге Теней, Ривен послал сообщение Маликсу, его начальнику в иерархии Зентарима. Позже, добыв книгу и возвратившись в Селгаунт, он не отправился с ней прямиком к Праведнику. Вместо этого он отдал ее Маликсу — для изучения. Из содержания книги, маги Зентарима быстро установили, что старик собирается вызвать дреда. Ривену объяснили, как с легкостью расстроить ритуал. И он еще раздумывал, сумеет ли найти способ получить позволение присутствовать на ритуале призыва, или придется врываться непрошеным, когда старый дурак сам потребовал от него быть свидетелем церемонии! Узри, лейтенант! Ривен чуть не рассмеялся вслух. Надменный придурок!

Хотя Ривен плохо разбирался в магии — он недолюбливал магов почти так же как жрецов, отдавая абсолютное первенство стали перед заклинаниями, даже он видел потенциальную опасность, которую создавало разрушение удерживавших демона сил, вероятность того, что он вырвется на свободу посреди Селгаунта. Маликс, однако, успокоил его. Зентарим не боялись, что дред устроит резню в городе, поскольку из Книги Теней следовало, что демон не может долго выдержать существование на этом плане. Негативная энергия составляла значительную часть сущности демона, и нахождение на этом плане, полном энергии позитивной, должно было причинять ему невыносимую боль.

В общем, что-то в этом роде. Ривен пропустил мимо ушей большую часть объяснений Маликса. Ему вполне достаточно было узнать, что дред убьет Праведника, а затем уберется назад. Он зловеще улыбнулся. Убить и убраться. Это ему нравилось. Он и сам проделывал подобное, бессчетное число раз, и сейчас делал то же самое. Убил, а теперь уходил.

Как только он выберется из здания гильдии, его пребывание в рядах Ночных Ножей закончится. Как канут в небытие и сами Ночные Ножи. Как только Ривен проинформирует Маликса о смерти Праведника, Зентарим набросятся на оставшуюся без главы гильдию. Лишившись того, кто мог организовать оборону, Ночные Ножи станут легкой добычей. Зентарим разыщут их по одиночке, завербуют тех, кто подчинится, покончат с остальными.

Остальных будет немало, решил Ривен оглянувшись на часовню. Слишком многие среди Ножей превратились в религиозных фанатиков. Слишком, слишком многие. Их не удастся переманить. Фанатики не меняют стороны, они превращаются в мучеников.

Гильдия — уже хладный труп, подумал он. Не считая его самого и Кейла, у всех прочих в гильдии разум рабов, именно поэтому они и окунулись в религию. Никто из них не сможет организовать сопротивление Зентариму. Они окажутся легкой добычей. Конечно, Ривену с неохотой пришлось это признать, Кейл мог бы повести их, будь у него такое желание. Но этого желания у него не было. Напротив, если подозрения Ривена справедливы, Кейл куда больше желал распрощаться с гильдией, чем руководить ей. Без лидера Ночные Ножи скоро исчезнут, станут очередной жертвой в непрекращающихся войнах преступного мира Селгаунта.

И все-таки, на несколько дней Ривену придется залечь на дно и быть настороже. По крайней мере, пока Зентарим не разберется со штаб-квартирой. Если некоторые из тех, кто питает к нему не самые лучшие чувства, переживут грядущую чистку, они могут заметить его отсутствие, сложить два и два и начать разыскивать его. За свою безопасность он не боялся, но ему не хотелось тратить время на кучку жаждущих мести фанатиков.

Он улыбнулся при мысли об иронии судьбы: именно дикий фанатизм Ночных Ножей и был причиной того, что Зентарим вообще решили объявить им войну. Тайный мир Селгаунта представлял собой змеиную яму полную соперничающих организаций, но прежде чем Ночные Ножи склонились к радикализму, ни одна из них не была фанатической. Воровские гильдии действуют предсказуемо; религиозные течения — нет. Преступный мир Селгаунта не мог долго терпеть на своей сцене такое действующее лицо: непредсказуемость привлекла бы внимание обычно не интересующихся такими вещами городских властей. Зентарим не мог этого позволить.

Еще одна причина не любить религию, предположил Ривен с презрительной гримасой. Где этой ночью был твой бог, старик? Забился в свой храм, быть может? Он громко фыркнул. Свое поклонение Ривен обращал только на три вещи: острую сталь, холодные монеты и теплых женщин, именно в таком порядке. Все прочее — слабость.

Все еще посмеиваясь, он повернулся к часовне спиной и, пройдя по коридору, добрался до дубовой двери, открывавшейся в складскую комнату. Сквозь дерево изнутри доносились негромкие голоса. Бросив последний взгляд через плечо на это обиталище идиотов, он стер с лица удовлетворенную улыбку, и распахнул дверь.

Двое, Фек и Норвил, способные бандиты, не столь удачно исполняющие роль часовых, торопливо прервали игру в кости. Две маленьких кучки серебра лежали у их ног, пара костяшек валялась на полу между ними. Гадючьи глаза, заметил Ривен и холодно улыбнулся. Вдоль стены расположились ящики. Для света Фек и Норвил вставили вместо затычки пустого бочонка сальную свечу. Пол покрывал грязный коврик.