Алексей Фирсов - Джокер и королева

Зимой в соседнем доме Петька из их десятка сходил домой-- нашли на следующий день с кишками на полу... Кто, за что и не дознались... Должно быть, позарились на оружие.

По нынешним временам "калаш" в руках покруче будет, чем собственный "мерс" в прежние времена!

Быстро закрыв за собой дверь, Мишка не успокоился, пока не проверил всю двухкомнатную квартиру, заглянув в шкафы и под ванну.

С весны он первый раз выбрался домой. Вроде все в порядке, все на месте. Ветер гуляет по комнате. Плесень в раковине на кухне давно засохла без воды.

Сел за стол на привычное место у холодильника. Открыл тощий рюкзак.

Банку тушенки с сухарем съел быстро. Чайку бы выпить... Только греть воду не на чем. Газ и электричество остались в прежней жизни. Где бы спиртовку раздобыть?

Химлабораторию в 345 школе разграбили еще осенью нарки.

После еды тянуло вздремнуть.

Надо идти пока не стемнело, обратно на базу.

Мишка дернул щекой упрямо.

"Дома переночую!"

Сев на диван, напротив черного экрана телевизора, он отодрал тугие липучки бронежилета. Автомат положил рядом, стволом в сторону прихожей.

"Тертый", десятник, отпустил его сегодня домой за мужскими журналами.

Пачка "Плейбоев" с Пентхаусами" уже пару лет пылилась в чулане в коробке из-под принтера.

"Перебьется до завтра, дрочила хренов!"

Тихо в квартире, тихо в доме. Тихо и темно. На севере, километрах в трех, грохотавшая весь день пальба лениво смолкала.

Если закрыть глаза, и заткнуть уши, то можно представить себе-что все как прежде и ничего не случилось...

Почему все рухнуло, как все это могло случиться?

Кризис финансовый, кризис платежей...

Мишка заканчивал первый курс универа, когда все пошло под откос. Головастые япошки что-то намудрили. Цена на нефть рухнула вниз как лавина. Власть исчезла вместе с продуктами, медикаментами и деньгами и в город как во всю страну вошла анархия. "Сдохни ты сегодня, а я завтра".

Менты улетучились, армия ушла по домам. Власть утекла к вооруженным группировкам. Кто говорил, что винтовка рождает власть? Теперь автомат Калашникова рождал власть, просто и без затей. Черные стреляли белых, белые мочили черных. Злоба вырвалась на свободу. Здесь на южной окраине, вокруг здания супермаркета власть держал Хрипой. Говорили что он бывший зэк. Другие бились на спор, что он полковник армии, прошедший все компании на Кавказе.

Дисциплину Хрипой держал жесткую. Его хриплый голос внушал уважение и страх. Команды ветерана слушали беспрекословно две сотни боевиков. "Мои "архаровцы" - любовно говорил Хрипой. Отряд Хрипого подчинялся центральному командованию. Из центра города привозили консервы, патроны и армейское снаряжение. Кто правил городом и страной? Ни хрена не ясно!

Когда все только начиналось, отец и мать уехали к тетке в деревню и больше о них Мишка не слышал. Немногие, кто поумнее, тогда подались в деревню, подальше от города. Кто не уехал, помер в первую или во вторую зиму в ледяных бетонных коробках многоэтажек без еды, тепла и лекарств. Ждали гуманитарную помощь с запада, да не дождались. Страна больно большая, на всех, видно, не хватило... Старики умерли первыми... Самозваные правители города после первой зимы вывезли выживших молодых людей и детей в центр. Что там теперь -- Мишка не представлял.

Связь не работала. Электричество имелось на базе только от передвижного генератора. Хрипой радио слушать бойцам не разрешал, чтобы, значит, боевой дух не терялся. Слухи ходили разные. Да что слухи... Ясно, что капец всему... Из города не вырваться, по окраинам шастают банды на броне. В город не решаются сунуться, и выйти никому не дают... Сбежать бы отсюда подальше...

Мишка тоскливо вздохнул. Куда бежать? На чем? А поймают-пристрелят как собаку...

"Ага, радио!"

Мишка открыл глаза и полез шарить по шкафам, пока еще позволял предзакатный тусклый свет из окон. Осколки стекол торчали из рам пыльными, жуткими зубами.

Батарейки в МР3 плеере сдохли. Батарейки теперь драгоценный товар, почти как деньги... За батарейку "Энерджайзер" на толкучке у бывшей станции метро давали десяток автоматных патронов.

Мишка выгреб пальчиковые батарейки из всех домашних приборов и пультов. Перепробовал в плеере. Напрасно...

Вернувшись на диван, вытащил из кармашка разгрузки батончик "марс", похрустел, смакую сладость.

Батончик он получил от Хрипого вчера за образцовое выполнение боевой задачи. Ага, такая, блин, медаль...

Он задремал и очнулся в темноте как от толчка от звуков выстрелов. Подкрался к окну. В темно-синее небо над черной девятиэтажкой взлетали трассеры. Палили с крыши супермаркета.

"Чего это они?"

Только бежать на базу сейчас глупо. Мишка завернул рукав, бросил взгляд на стрелки часов, светящихся зеленым, гнилым светом.

Половина первого. В темноте свои запросто пристрелят!

На диване, в обнимку с автоматом, Мишка провел ночь в чуткой дреме и весь извелся. Не выспался и не отдохнул. Стрельбы больше не было. Может ребята палили для острастки? Хрипой за напрасный расход боеприпасов уши оторвет.

Утром, едва рассвело, Мишка забрался в пыльный чулан. Выволок облепленную паутиной коробку и переложил пачку глянцевых журналов в рюкзак.

Из июльского "Пентхауса" выпала на серый от пыли ковер, глянцево блеснув, карточка. Нет, карта!

Десятка пик.

"А я про нее совсем позабыл!"

Мишка подошел ближе к окну, не выходя, впрочем, на свет. В окне маячить-снайпера привлекать... Бравый воин в черной кирасе улыбался как старый знакомый. От времени и от множества прикосновений карточка совсем не пострадала. Явно не в Китае сделана!

"Вот, блин, он на меня похож!"

Мишка хмыкнул и вышел в прихожую. Из пыльного зеркала на него смотрел двойник карточного воина, вот только не кираса на нем, а броник камуфлированный, на голове не щегольской берет с пером, а вязаная засаленная шапочка-"презерватив". Мишка ухмыльнулся и потер колючий подбородок. "На базе побреюсь... Если отпустить усики, то стану копией этот хмыря из карточной колоды!"

Мишка сунул карту в нагрудный карман, под бронник.

По пустынным гулким дворам, мимо обгоревших остовов машин, мимо оплывших холмиков братских могил, он пробирался не спеша, прислушиваясь к малейшему звуку. Палец на спусковом крючке. Собак и кошек постреляли всех еще в первую зиму, как и ворон с голубями... Страшнее одичавших собак были стаи совершенно озверевших подростков. Грязные, заросшие, в разномастном тряпье, они появлялись из неоткуда и ради добычи бросались с самодельными ножами и пиками на автоматы. Одному от такой стаи не отбиться ни за что...

Мишка поежился. Под толстыми подошвами армейских ботинок похрустывало битое стекло.

Чем ближе подходил Мишка к базе, тем сильнее сосало под ложечкой. Идти не хотелось до дрожи в коленях...