Вадим Крабов - Точка отсчета

Примерно так рассуждали девушки, пристраивая жрицу на пышной кровати. Ей нужен только отдых.

Для остальных обитателей храма, а заодно и центральной резиденции ордена Родящих вечер прошел спокойно. К излишним выбросам Силы из алхимической лаборатории обитательницы давно привыкли.

Старшая жрица Томила привычно поморщилась: «Чтоб ты сгинула однажды от своих опытов, Флорина! Прости, Пресветлая, за эти мысли», а в глубине души затеплилась надежда: может, сегодня это случилось? Она мечтала поменять серую тунику на белоснежную и для этого во всем поддерживала глупые начинания Верховной, одновременно забрасывая ареопаг верховных жриц Лоос анонимными письмами об истинных и не очень прегрешениях Флорины. К сожалению, таковых было мало.

Когда-то, до Великого Сумрака, орден Родящих был очень слабым, являлся простым придатком культа богини плодородия и деторождения Лоос. Все изменилось с уходом Сумрака.

Проникновение иного мира, мира каганов с альганами, вызвало возмущение энергетических потоков, нарушились незыблемые соотношения магических сил, настал долгий холодный Сумрак. Одни боги усилились, другие ослабли. Возможно, сами боги этого не заметили, но законы взывания к их Силам на благословенной Гее сильно изменились. Когда сошел Сумрак, когда снова стало тепло, выяснилось, что кое-где чужой мир дал всходы. Появились леса альганов и степи каганов — места обитания двух непримиримых рас иного мира, который назывался совсем не оригинально: Земля, то есть Гея. Эти пятна Сумрака раздвинули коренной мир, сделав неверными многие «досумрачные» карты, и хвала всем богам, что их появилось немного, всего шесть на всей ойкумене. [1] Ойкумена — вся известная «просвещенным» царствам земля мира Геи.

Нет худа без добра. Плотность магических потоков после Великого Сумрака значительно возросла, ордена приспособились к новым законам, жрецы заново научились взывать к Силам своих богов. Не сумевших приспособиться поглотили более сильные. Прогремела скоротечная Война орденов с полным переделом «сфер влияния». Например, орден Пылающих усилился за счет поглощенных им орденов Искрящихся и Бурлящих, их бог Пирений с успехом заменил сгинувших Герметия и Борея. Кроме поддержки Божественных Сил пятна оказались кладезем ценнейших алхимических ингредиентов, редких металлов, магических кристаллов и многого другого.

Орден Родящих, издревле занимавшийся жизненной и целительской магией, расцвел. Единственный орден, где все жрецы — маги, а жрецы — исключительно женщины, то бишь жрицы. Кроме того, хитрые бабы сумели выкрасть у растерянных после Сумерек альганов семена Древа Жизни, посвятили их своей богине, и та приняла дар! Изменила чужую Силу, сделав доступной для своих жриц. Теперь в каждом храме богини Лоос в открытом алтарном зале росло ни на что не похожее дерево с корой дуба и зонтичной кроной эвкалипта. Правда, плодоносило только одно, в Месхитопольском храме, раз в пятьдесят лет.

Больше подобный «подвиг» не удался никому из орденов. Не хотели растения из пятен жить на коренной земле Геи, и все тут. Да и альганы давно опомнились, просто так из их леса ничего не вынесешь. Зато каганские степные животные, которые без примеси магии, спокойно вышли из пятен и легко «одомашнились».

Все бы ничего, благословенная Гея оправилась, жизнь закипела с новой силой, но только жадным царям да орденским магам пятна Сумрака мозолили глаза. Не могли они спокойно смотреть на почти недоступные богатства: ни альганы, ни каганы не пускали к себе людей и сами не желали с ними общаться. За пять сотен лет многочисленные войны между людьми и пришельцами так и оставили напряженное статус-кво: есть пятна, есть остальная Гея. Да и сами пришельцы подливали масла в огонь людской ненависти частыми войнами друг с другом. Им без разницы, на чьей земле воевать, а предугадать, когда и где состоится очередная стычка, оказалось практически невозможно. Люди вынужденно держали на границах пятен многочисленных наблюдателей с единственной целью — успеть эвакуировать население с места будущего сражения. Как ни странно, эти постоянные войны нисколько не ослабляли надменных пришельцев.

Их культура, вера и большая часть магии до сих пор оставались загадкой. Из длительных наблюдений за войнами стало понятно, что расы бьются «просто так», без видимой цели ожесточенно убивая друг друга, словно специально стремились к наибольшему количеству жертв. То ли это изощренное жертвоприношение, то ли так жестоко тренировали молодняк. Что-то типа посвящения в воины. Особого колебания Божественных Сил, характерных для принятия богами жертвенных душ, не замечали. Зачем и почему воевали — вопросы без ответа. Немногочисленные пленные альганы и каганы не открывали рта, их мысли прикрывались надежными щитами, а вскоре они умирали. Всегда, кроме редких случаев успешного порабощения каганов жрицами Лоос, и то это происходило фактически после смерти: рабы забывали все, кроме воинских навыков, и теряли способности к магии. А на альганов сила исковерканного Древа Жизни не действовала даже после смерти, поэтому их поработить не удавалось. Надо сказать, что и альганы, и каганы оказались непревзойденными воинами. Раб-каган уделывал практически любого человека — не мага, и оружие у них — загляденье.

Флорина встала в прекрасном расположении духа. Еще бы, она впервые побывала в другом мире! Пусть не в том, куда стремилась, пусть он был странным, совершенно без магии, но он был иным! Она выходила за пределы Геи!

Любовно оглядела себя в дорогущее стеклянное зеркало и осталась довольна. Древо Лоос продолжало хранить ее. В семьдесят лет выглядеть на двадцать — дорогого стоит. Идеально сложенная фигура, упругая грудь с небольшими чувственными сосками, нежная бронзовая кожа, густые темные шелковистые волосы и большие, искрящиеся от отличного настроения зеленые глаза на идеально красивом лице. Игриво провела руками по мгновенно затвердевшим вишневым соскам и, едва сдерживая восторженный визг, сбежала по мраморным ступеням в бассейн. Чисто девчонка, а не верховная жрица Месхитопольского храма, самая влиятельная женщина Месхитинского царства, а поговаривают, и всей Геи.

Утреннее купание — одно из немногих удовольствий, которое могла позволить себе Флорина. К сожалению, верховное служение накладывает кучу запретов. Самый болезненный из них — запрет на мужчин. Как она отрывалась, когда была просто Старшей! Нет, лучше не вспоминать.

Вдоволь наплававшись, наигравшись в бурлящих пузырьках (в дне бассейна находился специальный воздуховод), Флорина позвонила в серебряный колокольчик. Молоденькая служка не заставила себя ждать. Красивая, как все лооски (значит, Древо Лоос приняла будущую жрицу), лет четырнадцати-пятнадцати, еще чуточку нескладная, в черной тунике — первый год обучения. Белый пояс просто для красоты. В руках аккуратно свернутые белоснежные туники. Нижняя и верхняя.