Джон Толкиен - Хоббит, или Туда и обратно (пер. В. Маториной)

— Это как понимать? — сказал Берт, держа его на весу уже за волосы.

— Так, как я сказал, — глотая воздух, ответил Бильбо. — И, пожалуйста, не готовьте меня, почтенные господа! Я сам хорошо готовлю, уверяю вас, я лучше готовлю, чем готовлюсь! Да поймите же! Я вам замечательно сготовлю что-нибудь, я вам приготовлю вкуснейший завтрак, если вы меня не съедите за ужином!

— Жалкая малявка, — сказал Вильям. За ужином он съел столько, что больше в него уже не влезло бы, да еще пивом налился. — Выпусти его!

— Пусть сперва скажет, что значит «полно и совсем ни одного», — сказал Берт. — Не хочу, чтобы мне горло во сне перерезали. Подержим его пятками над огнем, чтоб заговорил!

— Я не разрешаю, — сказал Вильям. — Все-таки я его поймал.

— Дурак ты пузатый, Вильям, — сказал Берт. — Сегодня я уже это говорил.

— А ты грубиян!

— А я тебе за это врежу, Билл Граббинс! — сказал Берт и ударил Вильяма кулаком в глаз.

Потасовку они устроили великолепную. Когда Берт уронил Бильбо на землю, ему чуть мозги не отшибло и соображения хватило только на то, чтобы уползти из-под ног великанов. Два тролля дрались, как бешеные псы, громко обзывая друг друга совершенно подходящими именами. Скоро они уже сцепились и покатились чуть не в костер, пинаясь и молотя друг друга кулаками, а третий, Том, пытаясь привести их в чувство, лупил обоих большой веткой, от чего они, конечно, только больше злились. Для Бильбо наступило самое время, чтобы удрать, но Берт своей лапищей сильно помял ему ноги, он задыхался, у него кружилась голова, и он без сил лежал как раз за кругом света от костра.

В самый разгар драки появился Балин. Гномы различили шум издали, некоторое время подождали, но Бильбо не увидели, уханья совы не услышали и друг за другом направились к костру, стараясь красться как можно тише. Заметив вышедшего на свет Балина, Том дико взвыл. Тролли не выносят гномов (в сыром виде).

Берт и Билл немедленно прекратили драку, дружно сказали:

— Мешок! Скорее, Том! — и прежде чем Балин сообразил, где в этой суматохе искать Бильбо, его накрыли мешком и повалили.

— Это не все, — сказал Том, — или я сильно ошибаюсь. Это «полно и никого», вот что. Никого взло-хоббитов и полно этих самых гномов.

— Кажись, ты прав, — согласился Берт. — Лучше уйдем от света.

Они отступили в тень и стали ждать там с мешками, в которых таскали баранов и другую добычу.

Как только подходил очередной гном и вытаращивал глаза на костер, опрокинутые кружки, недоеденную баранину, так хлоп! — он оказывался в вонючем мешке и на земле. Рядом с Балином свалили Двалина, тут же Фили в одном мешке с Кили, на них — кучей — Дори, Нори, Ори; а Оина, Глоина, Бифура, Бофура и Бомбура кинули у костра, как попало, самым неудобным образом.

— Так им и надо, — сказал Том.

Бифур и Бомбур доставили троллям больше всего хлопот, дрались, как бешеные, как умеют гномы, когда больше ничего не остается.

Торин подошел последним — поймать его врасплох не удалось. Он ждал неприятных неожиданностей, и ему даже не надо было видеть торчащие из мешков ноги друзей, чтобы сообразить, что дела плохи. Он остановился в тени несколько поодаль и произнес:

— В чем тут дело? Кто сшибает моих подданных?

— Тролли! — сказал из-за дерева Бильбо, про которого совсем забыли. — Они прячутся в кустах с мешками.

— Да ну? — сказал Торин и успел прыгнуть к костру раньше, чем тролли прыгнули на него.

Он выхватил из огня пылавшую ветку и Берт, не успевший отскочить в сторону, получил этой веткой в глаз. Таким образом, он ненадолго выбыл из драки. Бильбо старался изо всех сил. Он схватил за ногу Тома — как сумел, потому что нога была толстая, как молодой ствол, — но Том, пытаясь поддать этой ногой угли, зашвырнул его в куст, а в лицо Торину полетели искры. За это Том получил веткой по зубам, так что один из передних вылетел. Ох и завыл он, я вам скажу! Но тут сзади подоспел Вильям и накрыл Торина мешком до самых пяток. Драка закончилась. Гномы оказались в пренеприятном положении: все в завязанных мешках, а рядом три злющих тролля (причем двое в синяках и ожогах).

Тролли сразу заспорили, что лучше: изжарить добычу на медленном огне, мелко искрошить и сварить или просто садиться по очереди на каждого и давить, а потом есть, как студень. Несчастный Бильбо висел на колючем кусте, весь исцарапанный, в разодранной одежде, не смея шевельнуться от страха, что его услышат;

И тут вернулся Гэндальф. Но его никто не увидел. Тролли как раз остановились на варианте жаркого из гномов, чтобы съесть попозже.

— С жарким сейчас, наверное, заводиться не стоит, всю ночь проготовим, — неожиданно произнес кто-то. Берту показалось, что это Вильям.

— Это ты снова не заводись, Билл, — сказал он, — а то всю ночь проспорим.

— Кто заводится? — удивился Вильям, который решил, что говорит Берт.

— Ты, — сказал Берт.

— Врешь, — сказал Вильям, и они снова начали спорить.

В конце концов, было решено добычу мелко искрошить и сварить. Тролли достали большой черный котел и ножи.

— Какой смысл варить? У нас воды нет, колодец далеко, и вообще… — снова произнес чей-то голос. Берту и Вильяму показалось, что говорит Том.

— Заткнись! — сказали они. — А то мы ничего не сделаем. Еще хоть слово скажешь, сам и пойдешь за водой!

— Сам заткнись! — Том, думая, что говорит Вильям, обиделся. — Кроме тебя задираться некому!

— Олух! — сказал Вильям.

И они снова завелись, даже опять чуть не дошло до драки, но, утихомирившись, тролли согласились, что лучше всего садиться на мешки и давить их по очереди, а варку отложить до другого раза.

— На кого первого садиться? — раздался голос.

— Лучше сперва на последнего, — сказал Берт, который был зол на Торина из-за подбитого глаза и думал, что говорит Том.

— Кончай сам с собой разговаривать! — сказал Том. — Хочешь сесть на последнего, так садись. Это который?

— В желтых чулках, — сказал Берт.

— Чушь! Последний в серых, — сказал голос, похожий на голос Вильяма.

— В желтых, я хорошо запомнил, — сказал Берт.

— И я говорю, в желтых, — подтвердил Вильям.

— Чего ж ты говорил, что в серых?

— Ничего я не говорил. Это Том!

— Я вообще ничего не говорил, — сказал Том — Это ты!

— Оба хороши! Заткнись! — крикнул Берт.

— Ты кому говоришь? —спросил Вильям.

— Прекрати! — сказали хором Берт и Том. — Ночь проходит, нынче светает рано. За дело!

«Кого рассвет застанет, тот вечным камнем станет!»— сказал кто-то голосом Вильяма. Но это был не Вильям. Ибо как раз в этот момент из-за холма вырвался луч рассвета, в ветвях громко защебетали птицы, и Вильям замолчал навеки, превратившись в камень. Он так и остался стоять, наклонившись к Берту и Тому, которые окаменели сидя. И до сих пор они там торчат, совсем одни, только птицы на них садятся. Ибо тролли, как вы, наверное, знаете, должны перед рассветом прятаться под землю, иначе они навеки превращаются в неподвижные камни, из которых вышли. Вот что сталось с Томом, Бертом и Вильямом.