Мэтью Стовер - Бог войны

— Видишь? — тихо произнесла Афина. — Он именно таков, как я говорила. С каждым днем его безумие усугубляется. Если он осмелился не подчиниться твоему приказу, значит, он способен на все. Отец, возможно, понадобится…

— Нет, — мрачно сказал Зевс. — Нет, Арес не так глуп, чтобы бросить вызов мне.

Афина прекрасно видела, что небесный отец говорит одно, а думает другое. Теперь, когда Зевс готов взять Кратоса под свою защиту, пусть даже на короткое время, у нее появилась отличная возможность.

— Разве неповиновение не карается смертью?

— Я постановил, что войны между богами запрещены. Ни один бог не может убить другого бога. Это абсолютный закон, он касается даже меня. Мы с моими братьями когда-то уничтожили титанов, потому что они постоянно враждовали друг с другом, не могли забыть старых распрей, пока не стало слишком поздно. Олимпийцы же никогда не познают горькой судьбы титанов. И если Аресу суждено… погибнуть, то не от моей руки. И не от твоей, Афина.

— Как прикажет мой господин, — отозвалась богиня, снова склонив голову, чтобы отец не заметил ее улыбки. — Я не жажду крови брата.

— Вот уж не думаю, что он бы сказал то же самое о тебе.

Афина беспомощно развела руками.

— Он никак не может смириться с тем, что Кратос и все человеческие армии теперь в моей власти, а ему остались лишь нежить да гнусные отпрыски Тифона и Ехидны. Хотя его никто не обманывал, с ним поступили по справедливости. Ты же был там, отец. Ты видел состязание и стал свидетелем того, что Арес сам согласился на сделку со мной.

— Да, и я заметил тогда в твоих глазах тот же блеск, что и сейчас. Арес и не предполагал, чем обернется эта сделка, а вот ты прекрасно знала, что он еще пожалеет о ней.

— Мой брат горяч и упрям. Разве я виновата, что кровожадность в нем сильнее разума? Даже если бы я предложила ему тогда свой дар предвидения, думаешь, он бы принял?

Зевс покачал головой, нежно улыбаясь, хотя тема разговора была довольно зловещая.

— Даже владыка Олимпа не в состоянии превзойти в споре богиню стратегии. Что ты предлагаешь?

— Если его убивать нельзя, — осторожно начала Афина, — то можно, по крайней мере, опозорить.

— Неплохо бы преподать ему урок смирения, чтобы впредь он не смел пренебрегать моими приказами столь возмутительным образом, — задумчиво пробормотал Зевс. — И как же ты собираешься это сделать?

— Я неподходящий учитель для Ареса, — сказала Афина, и это была чистая правда. — Но если бы ты, мой господин, поговорил со своим братом Посейдоном и попросил принять и выслушать меня, урок получился бы на славу.

— В самом деле? — Снова лоб Зевса осенила молния, а глаза подозрительно сузились. — Стало быть, ты и это запланировала? Не слишком ли мала будет награда за такие мудреные уловки?

— Я никогда не ставила целью оконфузить брата, — ответила Афина.

И это тоже было правдой, истинной и несомненной. Ни разу в жизни ей не хотелось посрамить Ареса. Но после случая с Кратосом в ее деревенском храме она осознала другую правду, о которой остальные олимпийцы только начали догадываться: Арес был не просто упрям и непослушен, до крайности самолюбив и кровожаден. Бог войны был сумасшедшим.

Богиня мудрости и войны спускалась с Олимпа, и каждый ее шаг сопровождался пением птиц. Вскоре сладкоголосые трели сменились шумом волн, разбивавшихся о скалистый берег. Ее лицо окутала соленая влага, в волосах зажглись созвездия бриллиантовых капель, а бронзовые доспехи засверкали в лучах яркого тропического солнца.

Достигнув береговой линии, уходившей в обе стороны дальше, чем могло видеть даже божественное око, она остановилась. Перед ней до самого горизонта простиралось бескрайнее море.

— О, великий повелитель глубин, внемли богине войны, — произнесла Афина. — Исполни просьбу моего отца и выслушай меня.

Ответа не последовало. Неужели Посейдон до сих нор дуется из-за Трои и решил ее проучить? Или это плод более давней обиды? С тех пор как они повздорили из-за города, носящего теперь ее имя, отношения между Афиной и морским владыкой заметно испортились. Может быть, надо было прихватить какой-нибудь дар?

Наконец океан вдали забурлил. К месту, где стояла богиня, устремился пенный вихрь, а в следующий миг в воздух поднялся водяной смерч, соединяя море с бесконечным небом. В центре водного столба, скрестив мускулистые руки на могучей груди, парил Посейдон. Его корона была покрыта ракушками, а с трезубца стекала кровь и сползали куски человеческих внутренностей.

— Я принесла тебе приветствие с Олимпа, великий Посейдон, — низко поклонилась Афина.

— У меня нет для тебя времени, Афина. — С этими словами владыка океана небрежно указал трезубцем назад. — Я должен быть сейчас далеко за Геркулесовыми столбами.

— Снова Атлантида? — сочувственно кивнула богиня.

— От этого народа сплошные неприятности, — проворчал Посейдон.

— Твое терпение по отношению к нему достойно восхищения.

— Может быть, и так, однако чаша моего терпения вот-вот переполнится. Брат попросил выслушать твою просьбу. Из уважения к нему я здесь. — И повелитель морей наклонился к Афине. — Только покороче.

— Пусть между нами не будет взаимной неприязни, дядя, — начала богиня, протянув ему руку. — Разве время не изгладило из памяти нашу ссору? Вряд ли имеет смысл до сих нор лелеять в сердце старые обиды.

Посейдон выпрямился, став еще выше, и ткнул трезубцем в ее сторону.

— Этот город должен был принадлежать мне! Это я пробил скалу, на которой стоит Акрополь, и создал…

— …великолепный источник морской воды, — благожелательно закончила за него Афина. — Но виновата ли я, что горожане предпочли твоему соленому роднику мое оливковое дерево?

— Афины — что за ужасное название! — угрюмо заметил бог морей.

— «Посейдония» звучало бы мелодичнее, — согласилась дева-воительница. — Однако смею напомнить моему возлюбленному дяде о более существенных знаках уважения к тебе: афиняне — конечно, благодаря твоему великодушному покровительству — считаются самыми лучшими в мире мореплавателями. Их сила во флоте, и ни дня не проходит без того, чтобы они не вознесли хвалу владыке океана.

— Что ж, — пробурчал Посейдон, и в его голосе слышался грохот волн, разбивающихся о голые скалы, — полагаю, это так. Пусть наши разногласия останутся в прошлом, племянница. Что за дело привело тебя сегодня на мой бескрайний берег?

— Я пришла извиниться за брата, мой господин, за смертельное оскорбление, которое он нанес твоему владычеству.

— Что такое?! — воскликнул Посейдон, нахмурив брови из морской пены. Земля под ногами Афины угрожающе загудела. — Кто из братьев?

— Арес, конечно. Какой другой бог позволит себе так дерзко испытывать твое терпение?